|
25.11.2014
10:26 |
Буйда.
| |
Байда, вздор, бредятина, галиматья, бредни, бред, белиберда, бодяга, ахинея…
Словарь синонимов. |
Удивительно живо мне описала одна женщина своё удивление и восхищение Выготским, резко и определённо сказавшим, что новорожденный не имеет души, а всё для её устройства в себе находит в общении со взрослыми, общающимися между собой и с ним. Табула раса… чистый лист.
Вот бы она удивилась, что то же относится и ко всем животным. Что не зря Библия животных считает обладателями душ. Что животные наполняют свои души условными рефлексами (приобретёнными при жизни устойчивыми связями между нейронами), которые отражают причинность и логичность мира, и рациональность душ животных. И что есть не только условные рефлексы, но и ультрапарадоксальные. Например, если собака, стоя в исследовательском станке, кушает и увидит в соседнем станке другую собаку, которая зачешется, то первая собака кушать перестанет и тоже зачешется. И что на воле у собак такое редко встречается, а у человекообразных обезьян – часто. Из-за имитативности приматов. Вот бы удивилась та женщина, что только чесание вызывает ультрапарадоксальный рефлекс при кушании. Потому что это у собак взаимоисключающие действия. Для чесания нужна лапа, нужная для устойчивости при кушании. Так что одно из двух можно делать: или чесаться, или кушать. Вот удивилась бы та женщина, что приматы научились использовать ультрапарадоксальные рефлексы для введения в ступор состадника. Что из-за мутации внушаемость у некоторых увеличилась. И детей этих некоторых состадники стали заставлять поедать, совместно, в тугое время, стада ради. И что вторая мутация у внушаемых создала торможение и условных, и ультрапарадоксальных рефлексов – с помощью возбуждения одного места в мозгу (названного речевым центром, хоть условно-рефлекторное научение коммуникативной речи есть у всех животных). Но коммуникативная речь привязана к ситуации, а у нового существа – новая связь не привязана. Связь противоположного. От чего животные получают невроз и погибают в итоге (и что редко случается), а новое существо, наоборот, стало царствовать на планете. И назвало себя человеком. И всего этого Выготский не знал. И спутал животных с человеком. А женщина удивилась, этого ляпа не заметив.
А его и легко не заметить. Люди огромную долю ежедневной жизни ведут себя рационально, как животные. Ради пользы. И редко когда поступают специфически, как люди – против пользы. Первое состояние имеет и ценностное название – мещанство. На него опираются и все установившиеся общественные устройства. Теперь – капитализм.
И есть бунтари. Бунтари ради общества и бунтари ради себя. Радикалы – оба сорта. Первые – ради рая на земле, ради Добра. Вторые – ради чего-то не на земле. Правда, и не на небе (такие не религиозны теперь). - А где? – В каком-то иномирье. Красиво это называлось до недавнего времени: над Добром и Злом. А по-учёному – ницшеанством.
Ницшеанцу приятна апричинность. Он враг рациональности. Он любит, можно сказать, смерть. Такие более распространены в эпохи поражения радикалов-ради-Добра. В такую, как сейчас, как раз.
Но у ницшеанцев есть склонность на практике сковыриваться с вершины своего идеала, иномирия. – Куда? – В этот мир. И тогда такие супермены становятся недоницшеанцами. Не сковырнувшийся таких презирает, как и мещан. Смеётся над ними. (Почему и назвал Чехов некоторые свои пьесы комедиями, а обычные люди недоумевают до сих пор: почему?!)
Буйда в рассказе “Новый Дон Жуан” (2014) не смеётся (на первый взгляд, как оказалось). Пытается сконструировать такого живущим и на земле, и как бы не на земле.
Когда религия была не просто в моде, но и в силе, старый Дон Жуан мог рационально наслаждаться жизнью, например, красотками. Иномирие он при этом ощущал как вызов нравственности-Богу (и Его проявлениям – Командору, например).
А что делать, когда религия лишь модное поветрие, когда истинной веры нет?
Ницше совершенно свободное (от Добра и Зла) художественное творчество (в нём же подсознательное проявляет себя) считал приближением к иномирию. Условность.
Слабо в пикировке с недоницшеанцем? Всего лишь условность…
"Он [Жорж, товарищ главного героя, Сержа] сравнивал поэта с духовным Дон Жуаном, актёром, который одновременно играет роль соблазнителя, любовника, который мысленно воображает нагое тело женщины, её движения в постели и её негу, ласкает её, обладает ею, без её ведома и даже в присутствии её супруга”.
Слабо – условность.
""Ну а уж если духовные упражнения in voluptate psychologica [в психологии наслаждения] кажутся физически недостаточными, ограничьте себя – сознательно ограничьте – дурнушками, а ещё лучше калеками, – заключал Жорж с неподражаемой своей ухмылкой. – Это как раз тот случай, когда физическое деяние становится духовным подвигом”.”
Это – насмешка над радикалами-ради-Добра.
Жорж по сюжету через строчку умер. И Серж, желая духовно изничтожать других недругов, недоницшеанцев, модернизировал идею Жоржа: придумал убивать осчастливленных. Добро, мол, плюс Зло – это нечто новое по сравнению со старым пребыванием “над Добром и Злом”, срывающимся в недоницшеанство даже и будучи художником. Переиначивая выражение “святее папы римского”, получается: “похлеще Ницше” (если забыть, что Ницше всё же сошёл с ума в этой жизни, в этом мире, то есть как-то таки приобщался иномирию, пока жил так, что с ума сошёл).
Казалось бы, что надо сделать Буйде?
Чтоб Серж убил очередную осчастливленную калеку (и всех её домочадцев – не оставлять же свидетелей), уехал и "взял курс на северо-восток, рассчитывая пообедать в Лозанне”.
И это конец чтоб был.
Так конец-то такой, но в промежутке между убийством и концом, он успел мимоходом осчастливить ещё одну калеку, слепую (просто поцелуем), но не успел её убить, она сама – от счастья? – умерла ("У меня больное сердце”).
Пролетел Серж. В радикалы-ради-Добра.
Так что Буйда? Осмеял ницшеанство?
Не исключено.
И не только предфинальным сюжетным ходом, а и нарочитой выдуманностью, сквозящей повсюду.
"Мальчик рос довольно замкнутым, никогда не забывая о том, что он – бастард, незаконнорожденный, левый сын, лишённый титула и начальной буквы в фамилии, и эта буква мучила его больше, чем отсутствие права на “ваше сиятельство”. Он презирал мать…”.
Ну так уж из-за буквы?.. Ну так уж однозначно с матерью?..
Или, наоборот, эта неоднозначность его с соблазняемыми калеками… Вот с этой Валери:
"- Неужели обязательно убивать? Ведь ты всегда можешь просто уйти, а женщина – женщина смирится, что ж…
- Просто уйти… - Серж покачал головой. – Если можно просто уйти, тогда незачем и приходить…”
Он-де не скотина, он "ни разу не солгал, называя её красавицей и любимой, но при этом трахал её с таким неистовством, какое расходуют только на красавиц и любимых”.
Это "трахал” – не издевательство ли авторское над своим ницшеанцем?
Любовь зла – полюбишь и козла… Так имеются-то в виду душевные качества. А как же им проявиться, если общения не было. А было, что Серж издали рисовал Валери:
"…её лицо, скорее трагическое, чем некрасивое. Художник явно не пытался приукрасить образ Валери, более того, он проявил безжалостность, не упустив ни одной мучительной детали, подчёркивавшей её безобразие, но странным образом девушка на рисунке казалась не только беззащитной, но и трогательной, и обаятельной”.
Слова ж, не больше. Бумага всё вытерпит.
Автор же предоставляет своему герою завраться. Когда` тот познаёт прекрасность уродки? Когда её рису`ет, ещё не сойдясь, или непосредственно перед и уже в постели?
"Остались ещё женщины с кровоточащим сердцем… женщины с изъяном, как ты выразилась… Собственно, только они сегодня и имеют право называться настоящими женщинами. Они боятся считать себя женщинами, они презирают себя всей душой, и сама мысль о мужчине вызывает у них ужас… и если мужчина приходит к ним, то является из мира кровавых мечтаний, мучений и погибели… Только такие женщины и способны оценить падение, только они способны понять, чего на самом деле стоит любовь, какова её истинная цена… только они считают каждый миг близости последним, а значит, только им ведома красота жизни и цена бессмертия…”
Или продолжение (и опять заврался):
– Усмехнулся. – Они уродливы, но часто защищают свою девственность, как последние христиане – последнюю церковь на земле, а если сдаются сразу, то победителю приходится платить за это своей свободой…”.
Почему это: "если сразу”, то "платить свободой”? Скорее ж наоборот…
Ляп?
Но если – сознательный? То что он значит?
Не насмешка ль тут над своим героем-сверхчеловеком?
А это первое предложение… Длиною в целую страницу. Где Серж деловито расстреливает кучу народу, смывается, переодевается, уезжает, садится за столик под маркизой (тут я впервые узнаю, что это – козырёк от солнца над окном), выпивает, расплачивается и уходит, "не обращая внимания на дождь…”.
Ну да, это автор – в области сознания героя-ницшеанца, который не только на дождь не обращает внимания, а всё ему до лампочки. Но. Только ли это значит эта нарочитая длиннота? Ну да, тут ещё и насмешка героя над элегантной вульгарностью своей авантюрно-уголовной роли (упоминание героя насмешнического стихотворения Северянина и слов де Сада), - роли, популярной в презренной для героя мещанской публике. Но. Только ли это?
Всё такое жёванное-пережёванное. Сплошные штампы… "Дождавшись вечерних газет…” А герою ж ничто не интересно. – Нет. Нужно эту безотказную цивилизацию продемонстрировать. Или эту отменную старину: "громоздкое здание с десятком высоких труб на черепичных крышах…”. – Проклятую ницшеанцем-героем сытую буржуазность… Или и автором проклятую?..
Отсутствие сносок-переводов к иностранным фразам героев зачем? К французской… к латинской… – Это пренебрежение и автора к своим русскоязычным читателям? Или только бывшего русского персонажа-аристократа? Бастарда ж… Или тут, наоборот, ненависть автора к противной вестернизации России при этой реставрации капитализма?
Лощёное такое чтиво-про-зло… Или стилизовано под этот лоск для насмешки?
Как это проверить?
Рассказ “Все проплывающие” (2011).
Тут – невероятная какая-то, с большой буквы Невинность.
"…от смущения — впервые в жизни ее нагие бедра увидел мужчина — смешалась и утратила дар речи”.
“Дважды в неделю, страшно смущаясь, Соня мыла мужа щеткой с мылом, после чего, вся пунцовая, надевала свежую сорочку с кружевами и укладывалась рядом”.
Это не познавшие друг друга муж и жена, прямо на свадьбе разлучённые друг с другом на 20 лет: подруга что-то такое сказала её мужу про неё, и тот впал в летаргический сон. А жена всё ждала и хранила ему верность.
Во эт-то традиционализм… Фан-тас-магория! Сказка. Иножизнь в яви… Со счастливым концом, который почему-то не чувствуется счастливым.
"— Соня, — тихо позвал он.
Женщина подняла голову. На ней было белое свадебное платье, на голове — веночек из тюлевых цветов. Она смутно, словно во сне, улыбалась. Дышалось трудно, но сердце вдруг перестало болеть, как перед смертью. Люди в белых одеждах беззаботно улыбались, напоенный светом воздух мерцал и дрожал над Канале Гранде, над Преголей, над всеми проплывающими, к бессмертному сонму которых наконец причастилась и бедная Соня…”.
Люди в белых одеждах – это из рассказа бабушки про Венецию, в которой она была с барыней. То есть ещё до революции и до Первой мировой войны. Там, в Венеции – мещанский идеал, рай земной, "веселые беззаботные люди в белых платьях и белых воздушных шляпах”. Соня, наконец, дождалась своего счастья, а жизнь прошла.
Плохо или хорошо устроено на земле? Перед нами ж – видение всего: "напоенный светом воздух мерцал”, а несколькими строчками выше (и раньше несколькими минутами во времени повествования): "Было заполночь”. А белых ночей на Преголе не бывает. И это "как перед смертью”, и "к бессмертному"… - Жизнь почти прошла, и это непростительно. Ибо получается, что "ждать и жить — одно и то же”. – Нет счастья в этой жизни.
Но и нечего стремиться в иномирие. Хватит малого – сколько осталось. Не надо заноситься в те венеции.
Два с половиной раза повторена картина сытого-пресытого идеала:
"…света, струившегося в прохладе венецианского дня, когда стены домов сверкают золотой слизью, пахнет речной гнилью и дамскими духами, люди в белом беззаботно смеются, когда вода пылает ртутью и апельсином…”.
А слизь – все четыре раза повторена.
Не надо следовать за эпохой Потребления. Но не как ницшеанец.
А как кто?
Ну как не вспомнить "каждому по разумным потребностям”.
И ведь не входит в противоречие с насмешкой над новым Дон Жуаном.
Раскрыл я намёк Буйды… Плохо, да? Надо было, чтоб вы сами догадались?
Или плохо, что я Буйде прокоммунизм припаял?*
17 ноября 2014 г.
* - Это уход от действительности в почти-мистику, в ИНОМИРИЕ, как вы любите говорить. Но нет НИКАКОЙ (не то что коммунистической) идеологии, а есть желание спрятаться в своих фантазиях, в воображаемом пространстве, в не-жизни. Или вне жизни.
- Так, если “в лоб” понимать. Даже процитировать можно: "заполночь… напоенный светом воздух мерцал и дрожал”. Или: "над Канале Гранде, над Преголей”.
Но разве нет тут грусти?
Не той торжественной от соприкосновения с иномирием ницшеанской любви к смерти, а простой грусти обычных людей из-за смерти, из-за того, что нет счастья в жизни?
Есть она – простая грусть от эскапизма, бегства из действительности.
Так раз есть грусть, то что такое хорошо тогда?
Вот тот самый прокоммунизм и есть хорошо. Рай на земле, рай непритязательных и потому не пресыщающихся в принципе. О нём всё человечество неизбывно мечтает всегда в глубине души.
18.11.2014.
Что говорят об этом в Дискуссионном
клубе?
- Лилии для определённости.
Я с современностью дружу по мере возможности. Учтите, что я живу в жестоком одиночестве. У меня нет читающих знакомых, способных меня натравить, так сказать. Толстых журналов я не читаю почему-то. Вроде и попадал там на интересное. Но не такое, чтоб выработалась тяга. Что люди читают, не знаю. И какая-то непереносимость чтения появилась. Ну и номинантов премий в этой моей библиотеке не так уж и покупают. А я и их зачастую не могу читать. Того же Буйду я только те два рассказа и прочёл. Я тихо подозреваю, что русская литература в упадке.
Популяризирую я не Выготского, а «Психологию искусства» Выготского. Я ж всё-таки по искусствоведению специализируюсь, так сказать.
«Каким образом новорожденный может заниматься устройством в себе (!!)». Чтоб это объяснить нужен длинный палеопсихологический разговор.
Признаю. Я виноват. Но вы меня поймёте и простите. Дело в этом Поршневе, которого я порекомендовал Тартаковскому чуть ниже. Я ак углубился в него, что перестал ощущать, что другие люди могут иной поворот моей мысли в русле Поршнева не поймут как очевидное.
Чем отличается человеческий младенец от животных-младенцев? – У человеческого есть наследственно приобретённое умение нейронов мозга соединяться с областью Брока (скажем так для простоты) в мозгу. Грубо говоря, с центром речи. Из-за этого всё может соединиться со всем. Противоположности могут соединиться. И невроза не будет, как он обязательно бы случился у животных. То есть человеческий младенец АКТИВЕН. Он занимается устройством у себя упорядоченности – души, так сказать.
Ну я не могу тут писать больше. Может, написанное вас удовлетворит.
Выготского я не искажал. Просто то, что он имеет в виду, имеется и у животных. У животных есть культура, понимаете? И они своих младенцев к ней приобщают. Знаете, что есть социальные животные? Стадные, проще говоря. Вот и социальности взрослые особи детей учат. Тот самый осуществляют переход извне вовнутрь.
Не знаю, убедил ли… Знаете существуют люди, которые не могут отказаться от своих слов, если они произнесены. Вы меня осудили. Зря. И это может быть роковым, если вы из таких, не отступающих от произнесённого.
|
| 318922 |
2014-11-29 22:25:21 |
| лилия
|
|
- Воложину.
В отличие от знаменитых упрямцев...., (не будем показыаать пальцем)), я этим не страдаю. Не дуйтесь вы на меня. Я могу вас понять. Между прочим ваше жесткое "сидение в келье", чувствуется очень сильно. Вам не хватает живого общения и обмена, это видно и об этом я давно хотела вам написать. Отсюда думаю частенько вы и пишете как-бы сам для себя, забывая о том как вас могут понять и понимают ли.
Скажите прямо Соломон Исаакович, вы верите в этот миф о русской душе?? Ведь уж сколько постов мы крутимся вокруг да около.
|
- Лилии.
А что: я даю повод, что я вру?
|
-
С..неги...
белый снег - ледяные кристаллики...
твои губки шептали: «мой маленький»...
первый снег... ты чиста, как кристалл...
на глазах он твоих вырастал...
твои губы то справа, то слева -
заносило мою королеву...
ветер губки, как мог, разгребал...
белый снег - это полный завал...
«моя девочка» - тихо я звал, -
«ты чиста, как небесный кристалл...
неужели тебя я... люблю»...
словно дятел, долблю и долблю...
белый снег, не подшитые валенки...
шла красотка, цветочек мой аленький...
первый снег... чистый, горный хрусталь...
на моих и усах и устах...
|
| 318999 |
2014-12-03 07:28:46 |
| лилия
|
|
- Воложину.
О рассказе Ю. Буйды "Всё проплывающие". (Упоминание и краткий обзор этого рассказа идет в статье "Буйда")
Это ведь рассказ о тяжелой женской доле, типичной доле русской женщины.Конечно после наших классиков касаться такой темы немыслимо. А Ю.Буйда попробовал и думаю ему удалось.
Все говорят что краше русских женщин нет. А как они живут эти розовые, с розовыми пухлыми коленками женщины? Женщины -- дети. Недаром Буйда использует розовый цвет описывая нам Соню.
Муж прямо на свадьбе впадает в летаргический сон. А Соня, остается в доме ухаживать за спящим мужчиной. Помимо этого она занимает его(мужское) рабочее место. Он был смотрителем шлюзов. Буйда пишет об этом вскользь, подчеркивая обыденность женского труда, наравне с мужчиной. Мы читаем: Соня следила за воротами, лебедками, плотиной отводного канала,, красила и чистила, помогала мастерам, приезжавшим на шлюз. Вы можете себе представить эту работу?!.... Соня очень любит проплывающих мимо людей. А почему любит? Для неё важно что они проплывающие, проходящие, а не стоящие на месте как она. .Еще она успевает ухаживать за скотиной и обрабатывать огород вместе со старухой. Вы, Соломон Исаакович, жили когда-либо в деревне? Это не в гости приезжать и ходить с травинкой во рту, насвистывая "Тореодор ....тра ля-ляля..."фьюти, фьюти. К сорока годам, после таких трудов женщина превращается в больную с корявыми и распухшими пальцами старуху. Соня ждала начала пути-- ждала пробуждения мужа, Своего пути она не представляла. Да еще сексуальная неудовлетворенность, полное отсутствие интимных отношений, добавляют страданий. Романтические книги читает она не для себя перед сном, а мужу. Воспоминаний своих никаких нет, ей остаётся жить только бабушкиными воспоминаниями о Венеции. Бабушку барыня вывезла один раз в Венецию, когда та была еще девочкой. Да и проторчала она там все время на кухне, и тоже чистила и мыла. И только был один день, когда её взяли проплыть по Канале Гранде где она и смогла краем глаза увидеть и запомнить Венецию.
Золотая слизь, запах гнили и дамских духов. Духи и крепкий пот, ртутный блеск воды и цвет апельсина. Вы заметили как мастерски Буйда подобрал слова, какой контрастный излом. Золото --рука тянется и тут тебе слизь, противно прикоснуться. Гниль--нос заткнуть; и запах духов--наслаждение.. Цвет ртути - холодный и ядовитый и, яркий, теплый апельсин. Белые одежды, белые ажурные шляпы. Вы же искусствовед, как вы смогли такие яркие мазки игнорировать?? Не понятно! Вы говорите: Два или три раза повторена эта картина сытого-пресытого идеала. Буйда делает это не в качестве рекламы сытого мира. А для того, чтобы показать контрастное восприятие Запада бабушкой. Запад манит и отталкивает одновременно, и вселяет некий страх. И каждый раз, когда розовая Соня, одетая в белые одежды плывет на лодке зажмурив глаза до блеска, до ярких бликов, она мечтами находится в Венеции(в бабушкиных восприятиях и воспоминаниях), и не зря, каждый раз пробуждается именно от того, что смоляной нос лодки упирается в черные ворота шлюза.
Ей всех и всё жаль. Ей жаль себя. Она рабыня, она жертва, она слабая детскость которая никогда не наберет силы. Она не покинет свой шлюз с черными воротами. У неё ничего нет своего. И когда муж просыпается и останавливает лодку, Соня умирает. Всё.
(А вы, Соломон Исаакович -- "все пробегающий"... Кому интересно, можете прочесть рассказ о котором идет речь http://buida.ru/text/vse-proplyvayushhie/)
|
- Лилии.
Как уже не раз жаловался, вы сложно для меня выражаетесть. И я практически не понимаю. В общем понял, что вы меня осуждаете. Конкретно понял, что за ошибку: конец не счастливый, а трагический – Соня умерла. Остальные конкретные упрёки ну как-то не понял.
По-моему, вы не правы. Соня не умерла.
Я правда, не могу объяснить себе, почему применено слово «бессмертному». Проплываюшие – всего лишь проплывающие. От того, что они проплыли мимо некоторого места, не значит, что они умерли после этого акта.
Если думать, что проплывающие – это люди просто живущие (относительно практически неживущей Сони), то причаститься их сонму – это просто начать жить самой тоже (раз Миша проснулся).
Можно думать, что бессмертна жизнь вообще (это таки так). И потому есть право у автора применить это слово.
|
- Лилии.
Я понимаю ваше побуждение.
Вас угнетает бедность российская (я говорю: отсутствие комфорта западного). Она – от ментальности незападной. А могла б стать, думаете вы, и западной за четверть века реставрации капитализма. Если б не этот Путин: не даёт ломать ментальность. Надо было доломать, как при Ельцине начали. Миллионы людей потеряли – ничего, потеряли б ещё – сделались бы, наконец, как западные, а там – и комфорт не за горами (как на Украине поверили). А так – совками остались. Вот Буйда-де и бунтует против этого «остались». Потому-де и берёт рисовать советское время, приучившее к несчастной жизни. Потому-де и рисует эту прямо физически тяжёлую жизнь, сводящую в преждевременную старость, а плюс душевные переживания – и к смерти Соню приводящую. (И вам плевать, что Соня «следила», «красила и чистила, помогала мастерам… несколько раз в году» и в этом была не ахти какое «мужское рабочее место» – работа мужа «смотрителем шлюза». Такая работа вряд ли состарит. И вам плевать. Вам надо нагнетать тяготы. И вместо нестрашного «ухаживали за огородом и скотиной» у вас что? Перечитайте. С угадкой, что я таки не ухаживал. И с выводом, что потому я и не могу представить или не могу намёки на тяготы тонкого автора понимать.) А вам – для бунта против совковости – просто НУЖНО, чтоб рассказ был не о празднике со слезами на глазах, а о трагедии народа из-за советскости и Путина. Вестернизироваться-де надо – вот идеал. А для него нужна трагедия. Герой умер, но идея его (потребительская – увидеть потребительский рай, Венецию), – идея его остаётся в душах читателей. И в доказательство – цитата финала. Где и эта Венеция, и слово «смертью», и бессмертный сонм под сурдинку сгодится, и «причастилась», и «бедная»… А если надо добавить что, можно и словесную эквилибристику: «Раз у неё не было начала, то тогда должен быть у неё хотя-бы конец (смерть)». Ну и пафос, пафос…
|
- Модератору.
Мне сказали, что вы стёрли пост Лилии с отрывком какой-то чьей-то рецензии по Буйде.
Ну вы в своём уме?
|
| 319112 |
2014-12-06 19:04:00 |
| лилия
|
|
- Господину Воложину.
*** Повторяться я не хочу. Внимательные читатели, которые следят за нашим спором все помнят и так. Я лишь поставлю точку и приведу вам краткий обзор анализа рассказа "Всё проплывающие", который сделали два человека. Посмотрите как пишут и работают настоящие мастера своего дела, вот у них я ПРОСВЕТИЛАСЬ, чего и вам ЖЕЛАЮ.
Кстати, тут есть и о той "эквилибристике", которая вам не понравлась у меня: <...>«В моем начале мой конец, в моем конце мое начало», — пишет Ю. Буйда в книге «Желтый дом» [4, с. 245]. Вторая часть фразы — выражение Марии Стюарт, первая — Томаса Элиота. Суть всего высказывания — сменяемость жизни и смерти, вечность времени, полихрония — многая лета. <...> (книга "Желтый дом " у меня стоит дома на полке).
М. В. Гаврилова, М. А. Дмитровская.
МИФОПОЭТИКА РАССКАЗА Ю. БУЙДЫ «ВСЕ ПРОПЛЫВАЮЩИЕ»
《 <...> в рассказе «Все проплывающие» в основу сюжета ложится повествование о реальной свадьбе: в брак вступают Миша и Соня. Миша — смотритель шлюза, а все повествование тесно связано с рекой. Как и в первом рассказе книги, образы героев несут в себе одновременно и живое, и мертвое начало: Миша после свадьбы впадает в многолетний летаргический сон, его пробуждение совпадает со СМЕРТЬЮ Сони. Хронотоп произведения маркирован двумя уровнями действительности — реалистическим и мифологическим (символическим) <...> Важно указать на максимальную символическую уплотненность повествования. Символика реки, на фоне которой разворачиваются события, эксплицирует эсхатологическую тему водной переправы: вода в мифопоэтической традиции мыслилась как путь в загробное царство, как место обитания душ умерших.<...> После того как Миша впадает в летаргический сон, Соня каждую ночь в свадебном платье совершает путешествие в лодке по реке. Лодка является мифологизированным средством, связующим мир живых с «тем светом». <...> представлением об инаковости загробного мира земному связана оборачиваемость образов героев. После свадьбы Соня заменила мужа на шлюзе. Миша становится «спящей невестой», Соня берет на себя роль перевозчика в мир мертвых: «Миша был смотрителем шлюза — жена заменила его. <…> Ей нравилось пропускать суда через узкий шлюз». Таким образом, в тексте происходит инвертирование мужского и женского начала, что обосновано мифопоэтическим подтекстом.<...> Граница смерти остается непреодоленной до тех пор, пока не осуществляется брачное соединение героев. Пробуждение Миши происходит за границей реального мира. Писатель моделирует пространство смерти, создает иллюзию смерти, так как факта смерти в рассказе нет, нет показа процесса умирания, нет изображения перехода героев в небытие. Буйда создает особую эстетическую реальность, в которой угро-за смерти сменяется бессмертием: повествование в финальной сцене рассказа характеризуется максимальной символической уплотненностью: «Было за полночь, когда Миша Полоротов вдруг очнулся и сел на кровати. <…> Завернувшись в светло-серое суконное одеяло, Миша спустился в прихожую… вышел на дамбу, вдоль которой изгибалась посеребренная лунным светом Преголя… Из-за поворота показалась черная лодка, которую сносило течением к шлюзу. Миша вошел в воду и остановил лодку руками. ‘’Соня”, — тихо позвал он. Женщина подняла голову. На ней было белое свадебное платье, на голове — веночек из тюле- вых цветов. <…> Дышалось трудно, но сердце вдруг перестало болеть, как перед смертью. Люди в белых одеждах беззаботно улыбались, напоенный светом воздух мерцал и дрожал над Канале Гранде, над Преголью, над всеми проплывающими, к бессмертному сонму которых наконец причастилась и бедная Соня»
Здесь бессмертный сонм предполагает смертный сон, т.е. смерть, а взаимопереход «жизнь — смерть» репрезентируется в метафорах, объе- диняющих свадебную и похоронную семантику: лодка, свет. <... > Метафора «свадьба-похороны» в рассказе актуализируется в кон- тексте извечного круговорота жизни и смерти. Пространство, в котором наконец происходит соединение героев, характеризуется светом, в брачном соитии героев преодолевается смерть (лодка в архаической традиции символизирует брачное ложе, острый нос лодки и удержи- вающие его руки героя имплицируют семантику коитуса). Время, представленное в моментальной вспышке, перестает существовать, оно сгущается и становится формой пространства: река Преголя отождест- вляется с Канале Гранде, а прошлое с настоящим. 》
[ Мария Васильевна Гаврилова — канд. филол. наук, ст. преп., Калининград ский государственный технический университет. Мария Алексеевна Дмитровская — д-р филол. наук, проф., Балтийский федеральный университет им. И. Канта, Калининград.] Ссылка на статью http://journals.kantiana.ru/vestnik/694/1877/ прочтите обязательно все, это интересно и познавательно ....
|
- Ваше "Неужели вы считаете, что я могу опуститься до каких-то угроз по электорнке!! Ужас! Какая тьма!!*****" бы С. Герману в ухи. Вообще-то " в уши", но для него "в ухи". А то и не поймет ведь.
Скука стала на ДК. И погавкаться не с кем. Бракодабр совсем обракодабрился, Аргошка - обраошился...
|
- Лилии.
Мне одно интересно: стоит вам возражать или не стоит… Ведь на вас, по-моему, магическое действие оказывают слова «канд. филол. наук», «д-р филол. наук, проф». Да?
А они оба купились на смертный туман, наведённый Буйдой, на в финале живую Соню.
Знаете, почему так думаю? – По результатм моего эксперимена. Мои подопытные тоже все признали Соню мёртвой в конце. И всех я переубедил.
Вообще же у мня грех: я не умею обобщённо мыслить. Соответственно – не умею понимать обобщённое. А верить – категорически не умею. Понимаете?
«лодка в архаической традиции символизирует брачное ложе, острый нос лодки и удерживающие его руки героя имплицируют семантику коитуса».
Не умею я верить! Вы умеете?
Если тоже нет, то согласиться с таким предложением вам можно только в том случае, если вы сама читали что-то архаическое (путь перепечатанное нашими буквами, т.е. в переводе).
Я сколько-то мифов читал. Ну мало, конечно. Я не натыкался на лодку-брачное-ложе. И верить, что такое-таки есть, не могу. Ну не могу!
Ну вот попробую спросить поисковик: миф лодка брачное ложе.
Нахожу: «Иногда образ смерти развертывается через мотив кровати-транспорта.У Ромена Роллана в романе «Жан Кристоф» кровать сравнивается с лодкой: «Кровать кажется лодкой...Ночь становится чернее, а пустота совсем пустой. ... Ночь... Смерть...».Эта лодка, как в архаичных мифах, переправляет в иной мир, на ту сторону реки, туда, где смерть. Вот почему последние слова Леди Макбет перед самоубийством— «В постель,в постель, в постель».» (http://xreferat.ru/88/314-1-krovat-v-inter-ere-spal-ni.html).
Есть и привязка кровати к брачному ложу: «Потом кровать превращается в брачное ложе,а к концу жизни– в смертный одр. Затем, человек умирает, чтобы«покоиться с миром» в иной кровати – в гробу» (Там же).
Но чтоб так, как это выведено у остепенённых филолгов – не нашёл. Ибо это единственный сайт на тему.
По запросу «фрейдовская семантика носа лодки» вообще ничего не нашёл.
И почему мне верить, а не думать, что филологи оболгали архаику?
Слово МИФОПОЭТИКА предполагает «не отдельные усвоенные художником мифологемы, а воссозданную им целостную мифопоэтическую модель мира» (http://otherreferats.allbest.ru/literature/00001377_0.html).
Что ж это за модель мира? – «угроза смерти сменяется бессмертием» (если я правильно понял филологов).
Так, извиняюсь, угрозы смерти напрочь нет в рассказе.
Знаете, мне признался один вот-вот выпускник филолгического факультета ОГУ, что необходима в работе наукообразность, поэтому мой стиль докладов в Пушкинской комиссии при Одесском Доме учёных ему не подходит – он карьеру должен филологическую делать, а не просвещать.
Я на инженерном поприще раз столкнулся с подобным подходом. Придумал, как использовать графы для компоновки прибора. Написал статью и послал. Вернули с предложением онаучить. Онаучил и статью перестали понимать мои сослуживцы. Я отказался от мысли напечататься.
А русский человек любит в приятном обществе подремать… Вот под такую статью, что вы продемонстрировали…
Из-за таких филологов в России то, что посмотрите опять поисковик по запросу «упадок гуманитарных наук».
|
| 319122 |
2014-12-06 22:15:21 |
| лилия
|
|
- Воложину.
Из-за таких филологов в России то, что посмотрите опять поисковик по запросу «упадок гуманитарных наук>--пишет нам Воложин,... этот гоподин!!
Ему б думать как убрать свою статью "Буйда" и не позориться. А он всё про "упадок". Упадок полный вы нам уже продемонстрировали. И ваш этот упадок в виде этой статьи, никак не ведет нас к умственному развитию. Увы. Ведь те сложные наслоения, которые имеются у этого писателя(у Буйды), вам вообще не по зубам, не по серому веществу. Браться рассуждать и не иметь тонких струн, не уметь чувствовать, видеть, не уметь сливаться с автором и наслаждаться этими отношениями. Браться рассуждать имея в руках трафареты с выбитыми на на них кружочками и треугольничками, прикладывая которые к тексту давать оценку художественному произведеню!!?? Это равносильно петь читателям "в траве сидел кузнечик". Вот только кузнечик у вас сидит один и тот-же(и в постах, и статьях), -- это коммунизм-- спасение человечества. Как можно подгонять всё к одной идее засевшей в воспаленном мозгу!! Ваш удел раскидавать листовки и выкрикивать газетные передовицы про спасение человечества, но никак не заниматься анализом художественного произведения. Удалите статью!! Не занимайтесь наглым засиранием мозгов, прикрытым красивым словосочетанием "я ж просвещаю"!!
|
- кулину
Докатился! Никто из мужиков с тобой уже разговаривать не хочет! Остались только лилечки! Да и те не очень-то откликаются на твои послания. Слышал как марал (олень благородный) в сентябре в лесу кричит, олених кличет? Попробуй!
|
- ВНИМАНИЮ ВСЕХ!
Традиционные (уже) скачки на белых ишаках, посвященные Дню рождения далеко выдающегося защитника саксаулов В.В. Куклина состоятся все там же - на Александерплатц. Джигитам подойти к стоящему на краю площади колченогому юбиляру и записаться. Объятия и поцелуи - по желанию, вкусу и половой ориентации.
|
- Лилии.
Во-первых, спасибо. И вообще за труд обсуждать мою статью (я аж собрался открыть на своём сайте файл «переписка» для файла «Буйда» - это будет переписка с вами как с анонимом) и за красоту обвинений (у меня на сайте же есть файл «Хулят», так я туда впишу пару ваших обвинений).
Во-вторых, по-моему, не стоит стирать статью. Она ж с вашими откликами. А ошибки ж – учат. То есть, наоборот, эта пара полезна читателю. Он предметно поймёт, что такое хорошо и что такое плохо в литературоведении. (Я уж не говорю, что стирать статьи в РП – проблема. О Буйде как раз я ошибочно поставил подряд две одниковые статьи, просил одну стереть, и – невозможно.)
В-третьих, я собираюсь ещё ответить на ошибку, мол, что Соня не умерла. Следите за сообщениями.
|
- Спасибо за поздравление, но...
- это не юбилей.
- я уже не колченогий, а безногий
- на Александр-плат бываю только 1 Мая
- гостей не зову через посредников, обхожусь своими силами
- тебе полномочий быть моим тамадой не давал.
Но есть куда более важное событие - умер Геннадий Поллока - режиссер "Интервенции", "Республики ШКИД" и "Возвращения броненосца". Россия потеряла великого человека, а сволочные СМИ России о том молчат. А это делает Поллоку еще более великим.
|
|
- А вообще-то, бракодабр, ты зря до пошлостей опускаешься. Нехорошо это.
|
| 319149 |
2014-12-07 22:41:50 |
| лилия
|
|
- Я Соломон Исаакович, не аноним! Я и есть Лилия, и есть Соловьева. Родилась в Магаданской обл. Я читатель, который не ощущает той свободы слова, которую ощущаете вы. ?...или чувствительности у нас разные...
|
- Интересно, в каком месте Магапданщины вы родились. Я там бывал, людей тамошних люблю. У меня в детстве друг был Юрка, так его бабушка оттарабанила в Сусумане 10 лет врагом народа, а потом до старости была членом горкома партии. Юрка же после восьмого класса попал в ГПТУ и только через 15 лет закончил московский институт радиосвязи заочно. Он тоже родился в Сусумане, но в восемь месяцев от роду его вывезли на материк, и он о Магаданщине знал только по рассказам старших.
Странная штука - жизнь... Скучаю я по Юрке. А вы вот напомнили о нем.
|
|
- Господин Куклин, протите меня великодушна, я и не знала, что вы так серьезно больны. Я теперь совсем по-другому буду к вам относиться.
|
| 319153 |
2014-12-07 23:25:20 |
| лилия
|
|
- Куклину. Именно он и есть, -- Сусуманский р-он. Не зря ваша память заныла.
А вы лучше расскажите, что это за история с угрозами по электронке была. Жуть как интересно.
|
- Лилии.
Если можете – не сердитесь за анонима. Просто я завёл такую манеру на своём сайте – в файлах «Из переписки» я не проставляю имена тех, переписку с кем я привожу. Во-первых, мне при таком подходе не надо получать разрешение у адресатов на публикацию (некоторые ж мне пишут на домашний электронный ящик). Во-вторых, я при таком подходе могу себе позволть быть неточным в цитировании. Например, в интересах читателей (ну что им не касающиеся сути мелочи). Потом я чувствую себя свободным от упрёка в извращении.
|
- **- Соня ж умерла!
- Это автор траурной грусти нагнал из-за такой плохой жизни, а не из-за трагической.
Надо исходить из даты создания произведения и места его создания. – Россия и 2011 год. А если во всеземном масштабе: война цивилизаций. Американский либеральный глобализм и традиционализм. Цивилизационные войны: горячие, экономические и информационные. Китай, Индия, Россия, Запад – чья возьмёт? Россия не знает, ради чего жить. Национальной идеи нет. Общество расколото на западников (прогрессистов) и традиционалистов, как и сто, и двести лет назад. И – по страстности своей ментальной – только недавно сверхмодного на Западе постмодернизма (пофигизма) чурается. При пофигизме всё всё равно. А у Буйды – грусть (аж Соню умершей, кого ни спроси, считают). То есть, есть что-то в идеале, раз по чему-то – грусть.
По чему ж она – грусть?
«ждать и жить — одно и то же» - это образ лжесоциализма, общества хронического дефицита, из-за, мол, военной угрозы.
При такой же ответной военной угрозе Запад стал материальной противоположностью в эпоху Массового Потребления.
До неё, до Первой мировой войны, была эпоха потребления для богатых. Для барыни, по Буйде. Не для её служанки, которая «Большую… часть времени… проводила в кухне да гардеробной». И её глазами Венеция, эта символическая вершина полюса потребления, противоречива: «золотой», но «слизью»; «духами», но «гнилью»; «апельсином», но «ртутью». Традиционализм Мишиной бабушки стихийно сопротивляется потребительству. (А по-нынешнему – никогда не умирающий традиционализм стихийно сопротивляется неограниченному прогрессу.) В обществе же хронического дефицита совковое воображение Венецию (вообще Запад) лишило отрицательных черт: «Люди в белых одеждах беззаботно улыбались, напоенный светом воздух мерцал и дрожал над Канале Гранде», - это из видения Сони в финале. (И то же случилось в бедном обществе и после реставрации капитализма в СССР: эмиграция на Запад, отворачивание Украины от России.)
Буйде грустно. И это заблуждение людское… И эта жизнь их несчастная при лжесоциализме… И сам незаблуждающийся достаток, осложнённый «крепким потом… гондольеров» (образ белки в колесе, гонящейся за успехом в обществе, молящемся на неограниченный прогресс). – Всё плохо: и лжесоциализм (в России теперь добром вспоминают аж Сталина), и капитализм (в котором в России тоже разочаровались).
Есть из-за чего притушить грустью факт Мишиного пробуждения.
А что ж хорошее мыслимо противопоставить этим общественным строям: бывшему и настоящему?
Да будущий строй! Что-то традиционалистское. С супружеской верностью. Неприхотливое органически и потому не тянущееся к лучшему, а не от его недостижимости.
Но это ж теперь так стеснительно заявлять… Да и вряд ли, что такая чёткость до сознания самого Буйды доходит. – Вот он и использует мифопоэзию. Что-то вроде сказки о спящей царевне. Плюс всячески у себя печаля счастливый конец той сказки.
|
|
- Вот еще. Жалеть меня не надо. Каждый в нашем возрасте одной ногой в могиле. Стоит ли из-за этого изменять свое отношение ко мне? Меня ведь все русские немцы видели, про болячки мои больше меня знают - и поласкают меня по полной программе. Фитц на "Губернии" например. А ведь когда-то он был "мне больше, чем родня, он ел с ладони у меня", да и другие тамошние авторы то и дело заходят на РП, что кинуть какашку в мой адрес. Я не возражаю. Тем они сами себя раскрывают в полной красе. Жизнь полна парадоксов, я уж пережил многих близких мне людей, переживу и неблизких. Да я и хорошо пожил, энергично эмоционально, много достиг, от многого отказался, сейчас и вовсе проживаю так, что многие позавидуют. Че5го меня жалеть? Режьте правду-матку в глаза.
|
- Историй с угрозами полно было, я их всех выставлял тут на обсуждение, А если вас заинтересовало хамство С. Германа, то это - просто грязь одна в пересказе. Зачем вам это? Я вот засел за перечтение "Они сражались за Родину" М. Шолохова - и с первых страниц столько мыслей возникло! Это - интересно по-настоящему. Вот только оклемаюсь слегка после пяти операций за два месяца. Крови много потерял. Раньше запаривал в таких случаях крапиву и пил, а теперь крапивы не найдешь - не сезон. Ем гранаты - и возненавидел их. А когда-то обожал. А угрожают, как правило, люди слабые духом. Не стоит даже обращать внимание на них.
А в Сусумане я был только проездом. И в шахты не опускался, и самородное золото там не держал. Но отвалы старые поразили - будто после бомбежки. И мужики там сильные, настоящие.
|
|
- Валерий! А не сегодня ли у вас день рождения? Отставить разговоры, вперед и вверх, а там... Надеюсь не ошибся. Поздравляю! Борис.
|
- Спасибо, Борис. Хороший был день рождения - ни гостей лишних, ни выпивки. И подарки купил для внуков удачные. Визжали они от радости.
У меня есть вопрос к вам, как к специалисту. Но не здесь его задавать надо. Задам частным порядком. Договорились?
|
|
- Знаете, Татьяна (не знаю отчества), я сейчас просто-таки перегружен текстами, которые должен прочитать и дать им оценки. Ваши смогу прочитать не ранее весны при нынешнем режиме работы. Ещё ведь и классику читать надо.
|
|
- Satu-satunya obat herbal asam lambung tinggi yang aman untuk ibu hamil ialah Jelly Gamat Gold G. Di dalam Jelly Gamat Gold G terdapat 25% ekstrak gamat/teripang emas. Teripang emas ini mengandung banyak khasiat dan manfaat, salah satunya ialah untuk mengatasi asam lambung tinggi.
|
|
- Валерий, пишите. У вас был мой е-мейл.
|
- А почему бы и не посклочничать? С вами, например. Диспут подразумевает наличие разных мнений, эмоциональную встряску и понимание того, что у других людей есть другие морально-этические и социально-политические принципы. А это ведет к неизбежному конфликту, которые одна из сторон начинает вести (в связи с недостаточностью знаний в конфликтном вопросе) более агрессивно с применением недоброкачественных аргументов, с переходом на личности и с использованием заведомо лживой информации. Но личность в этом случае раскрывается. Потому большинство читателей ДК не являются в нем авторами, а активные авторы имеют клеймо склочников.
Я выбрал себе маску человека агрессивного, пользующегося дворовой лексикой, и позволяю себе грубости во взаимоотношениях с оппонентами. Потому что это позволяет держать диспут в тонусе самым примитивным способом - обидой. Из сугубо эгоистических соображений: мне тут весело бывает. Да и зарядка мозгам. Если слова Аргоши не принимать близко к сердцу, то он - такой же, как я. Только слегка глупее. И за это я его люблю. Для него я - образованец, он для меня - Моська. Отсюда внешне диалоги наши выглядят склокой, а по сути являются консенсусом. Но вот он в отношении меня заткнулся - и "процесс пошел" по горбачевскому пути. Это меня тревожит. Аргоша должен лаять на меня и только на меня.
А с вами можно и проспорить, и согласиться. Это - уже не склока. Это вялотекущий диспут разных принципов - и только. Простите за "старуху". Я просто ожидал, что вы обидитесь и сорветесь.
Но к моим ногам это не имеет отношения. Еще полгода назад я ходил, хоть и с палочкой. А ссориться с вами мы начали более года назад. Так что вы опять придумали ожидаемое вами объяснение нашего словесного конфликта вокруг Шекспира и не воспользовались услугами метода самоанализа. А прозу и стихи ваши я обязательно прочитаю. Но весной. Валерий
|
|
- А при чем тут распитие спиртных напитков в подъездах? Если тут есть несогласные с вашим мнением, то это не значит, что они алкаши. Более того, вас, по-видимому, удивит, но вчера на день рождения не выпил я ни капли. Хотя сын подарил мне великолепный коньяк - из числа тех немногих, что я люблю. И пью каждый раз по двадцать-тридцать граммов. С хорошей закуской и с женой под боком, а то и с детьми и внуками. Потому что приятно выпить следует в приятной компании. А ко быть может лучшей компанией, чем близкие люди? Если они - не семейство Макбет, конечно.
|
- Куклину
Валерик, я понял причины твоего упрямства в заблуждениях! Ты слишком долго и много писал об ишаках! Попробуй о людях, на худой конец - о голубях. Сразу все увидишь в другом свете. С Днем рождения! Расти большой и разумный!
|
| 319203 |
2014-12-09 22:52:19 |
| лилия
|
|
- Воложину на 319160.
Слава героям! Слава, слава хоть согласились, что Соня умерла у Буйды!!))
Начну из далека и совсем для вас неожиданно. Вот я держу в руках книгу: " Антология современной швейцарской драматургии", издательство "Новое литературное обозрение " 2013 г. В ней представлены современные швейцарские авторы. Темы пьес, равно актуальные в России и Швейцарии. В самом начале, во вступлениии, читаем от составителей Александры фон Аркс и Святослава Городецкого: 《Если ненадолго отвлечься от великодержавного пафоса, шапкозакидательских настроений и прочих проявлений никому не нужного ура-патриотизма, то в самом серце Европы можно открыть для себя страну с богатой, многообразной и активно развивающейся культурой. Страну, которая вопреки своему небольшому размеру очень близка России по духу.》 Возникает вопрос: А если не отвлекаться от ура-патриотизма и далее, далее, ему родного, глубоко засевшего? То что? То ни черта ты не увидишь нового и не откроешь для себя ни черта интересного. Будешь продолжать бегать как отвязанный ослик, всё по кругу и по кругу!
Я не желаю даже слушать ваше: "традиционализм", "лжесоциализм", "вестернизация" и т.д.. Потому как всего этого в рассказе нет. А есть только в вашей голове!! В рассказе есть еще одно наслоение. Большая тема того, как же живут мужчина и женщина после сочетания браком. И то, что эта тема там присутствует, нам полностью подтверждает картина пробуждения Миши. Вы заметили, что он у автора проснулся как будто и не было летаргического сна. Все просто и обыденно, как будто он проснулся среди ночи, вот только очень слабый сам по себе и всё. Прочтите внимательно эту сцену. Сони нет рядом. На подзеркальнике только сморщенный, коричневый финик от её помады остался. Свежий алый цвет превратился за многие годы в коричневый. У Буйды всё не просто так. Мужчина прожил спящим, Соня прожила ожидающей его пробуждения и занимающейся его работой. Мужчина и женщина поменялись местами, все перевернулось в этом мире. Они, были всю жизнь вместе, не могут даже разговаривать друг с другом. Да, Соня делала всё что полагается жене, даже неумело пыталась пользоваться косметикой (это так по-детски), и все для него, для спящего. Хранила верность, -- тоже как положено. Близости (любовной) у них так и не возникло. Ведь не секрет, Соломон Исаакович, что частенько мужчина доживает до пятидесяти лет и не задумывается над вопросом: что надо делать для того, чтобы удовлетворить женщину в интимном отношении. Люди живут в разных мирах, хотя и спят в одной постеле. Они довольствуются близостью, которая сродни животной связи. Они пользуются прогрессом, вместе занимаются житейскими делами, и в то же время, в семье они остаются одинокими и чуждыми друг другу.. Это стественно сродни смерти. Поэтому и финал таков. Когда он пробуждается, то она уже подошла к концу, она осталась в черной лодке, на серебрянной реке, в чужих мечтах. Она обрела конец, чтобы пришло начало. И тут, Соломон Исаакович, прсматривается еще одна вплетенная лента в этот рассказ. Эта лента--буддизм.
Вот отрывок из Кавабата, что называется. сразу, протянув руку и в тему.
___Подол платья стелется по полу. Один за другим падают на пол белые лепестки. Сопровождающая невесту женщина то и дело наклоняется к бледно-зеленому ковру, подбирая лепестки...
Всё это когда-то видел Миякава, проходя по коридору отеля. Женщина старалась подбирать лепестки так же тихо, как они падали. Замечала ли невеста, что падают лепестки с цветов, которые она держала в руках? Во всяком случае, она не подавала виду. Пока Миякава думал о бессердечности садовника, составившего для невесты букет из несвежих хризантем, у него возникла мысль о том, что все это могло послужить прекрасным сюжетом для трагедии: беззвучно падающие лепестки белой хризантемы --лепестки жизни, срываемые с невесты житейским бурями.___
Так что да, Юрий Буйда не открывает Америку, но делает это красиво и индивидуально.
|
| 319214 |
2014-12-10 16:58:47 |
| Лилии
|
|
- ***- Никакое тут не против эпохи Потребления. Тут иносказание про то, что частенько мужчина доживает до пятидесяти лет и не задумывается над вопросом: что надо делать для того, чтобы удовлетворить женщину в интимном отношении. Для того и эти еженощные «она облачалась в белое свадебное платье и отправлялась…» и далее некая её активность в лодке-кровати. Для того эти «тихонько поскрипывали». Для того лишь абстракция, «что, если она призвана к иной жизни», а именно, чтоб «Загорелые речники» НЕ «покачивали головами и чмокали, глядя снизу вверх на ее полные розовые коленки», а чтоб раздвигали эти коленки, дождавшись своей очереди. Для того сожаление всего лишь умственности приятия плюсов с минусами развратной и красивой Венеции. Для того сверхтихое «Но» («Но в последний миг она вдруг расплакалась»), т.е. осуждение верности Мише (отказа Николаю Семёновичу, с которым она «задрожала»).
- Так, по-моему, как раз Буйда ПРОТИВ эпохи Потребления, которой как раз и свойственна эротизация жизни. Как, может, ПРОТИВ и чересчур традиционализма, в другую сторону искривлённого. А – средненькое ему давай.
|
- Ты уже поздравлял меня - за день. Теперь - через день после. То недалет, то перелет. А, в общем-то, и неважно.
Не с добрыми намерениями поздравление, а с желанием сказать колкость. То ноги мои тебя тревожат, то ишаки. Ищешь, чем поддеть - и никак не находишь.
Поверишь-нет, а в Германии ишаков много. Только не бухарской они породы, как у нас, а короткоухие и некрупные. Но все равно ишаки. И тут они какие-то покорные, не озороваты, как у нас. И едят сено! Сам видел. Во дворе домика бюргера, на экскурсии с детьми. И не кусаются. Он вида Куана они бы сдохли от инфарктов. И от зависти
И про других животных я писал. И много: и на РП есть, и в книгах, и в журналах различных. А про голубей не написал и не напишу, по-видимому. Мельком - в очерке "Птицы Берлина" разве что. Не люблю я голубей. Как и чаек. Помойные птицы. Голубям авторитет Пикассо создал - к Международному фестивалю молодежи в Москве. А он - коммунист, и те делегаты были социалисты - все твои кровные враги. Зачем тебе, чтобы я писал об ими придуманном весьма спорном символе мира? Твоя птицы - цыплёнок табака на фоне триколора. Вот ты о нем и пиши. И о том, как тебе хорошо живется после освобождения от ига большевиков.
|
- Куклину
Валера, за ишаков -спасибо! Просветил!Все конечно муть и ерунда! А словоерзости - тем более!
Но вот эта манера деревенских недорослей решать за других кто им враг, а кто друг, всегда меня поражала. Мне придурков очень многих править приходилось для шпаргалы районного пошиба и, в каждом послании обязательно все за кого-то решено: кто кого любит-не любит, кто кому друг -враг, с припиской "они думают, что..." и с набором несуразностей, на которые ума хватает у автора. Я тебе уже не раз объяснял, что не виноват, не замешан и не участвовал в походах Чингис-хана, Тимура, Наполеона и Карла 12. И с земляками твоими Адольфом, Германом, Генрихом не дружил. И Пикассо на мозоли не наступал. Клянусь! Ни сном, ни духом не причастен ни к поражениям, ни к победам итальянских и французких социалистов! Тебе справки представить? С печатями всех вышеперечисленных?
|
-
поп
ала каза м
маз/зам урка шо пена жур ман ма-жор жорка орк а
к ур с шо рты с ним аю, снимаю и маю, г-рязную майк-у
сор ока пред а/отель б ревно по лена ч/щур-ка сара-щука указ казнь к-аз-на со рос мо-роз
э-э тому/а дала
кон ь лоша ди калоша о-шара-шен пен хер питер мин херц герцель герцевич алек сандро чигем чем мог гом го-мель
с лан цы
с лао цзы
сланец/цена на це
го луб а/люба/о
луб янка клубы улыбка рыбка рыбак рыб-ака
а ника-с
клуб ника
кир и люк/юг кул/лук тор-рот кир-илл патри от па три/3 ар-х
та н я т-анечка моя камо к амор му-э-ртэ патриа о муэртэ
калаш/чи алкаш на в-ты ар-каша/кашки кишки шишкин мед-вед-мед дева ева а-дам отдам
любовь и ли с мер ть измерять мера на каза ни я ... вит-али-коз
хвост хворост хвастун хватать сватать звать тать
рыжая рожая рожа-я рога ром-ан антей той ан тен-на вов-ан ата/у-ман атата акуна матата
виктор ан таран то РАН
бух-хальтер стой як хуб хулахуп хула пух
фу фи те-сно тиснение фе-тишист фа-шист фен ти-снуть фетиш сова-ть
све-точка сын-дочка с иной чина муж му-щина шен-чина щина-щина-опа
до и по сле пол у ночи
|
| 319226 |
2014-12-11 07:18:04 |
|
|
|
- фа-чист
|
| 319227 |
2014-12-11 07:18:42 |
|
|
|
- ха-чист
|
| 319228 |
2014-12-11 07:19:16 |
|
|
|
- ляля-фа
|
| 319251 |
2014-12-11 19:07:34 |
| лилия
|
|
- Воложину, на 319214
Келья!!
Темные очки!
"Певец красоты" укутан в непроницаемые одежды!
Нет струи свежего воздуха!
Мрак...,
....полный мрак, с ядовитыми корнями!
*****
.... (А какой замечательный фильм получился у Лукино Висконти, «Смерть в Венеции» вышедший на экраны в 1971 году, экранизация одноименной новеллы Томаса Манна, глубоко философский фильм о жизни и смерти. [Я его месяца три назад пересматривала] ) ....
|
- Надо же…
Опять вместо Лилии какой-то фальшивщик.
Меня не проведёте теперь. Я записал номер её компьютера.
|
| 320686 |
2015-01-24 19:56:33 |
| лилия
|
|
- Всем здравствуйте.
Одна из последних капель яда из рук Воложина для меня: "Лилия! Так как вы большой недоброжелатель мне, журналу и России..." , .... Нет... ну я просто не могу!... Перед моими глазами явно вырисовались три профиля: 1--жалкий профиль Воложина с прищуреными глазами, 2-- профиль Журнала, 3-- профиль России..)) Картинку, я понимаю так: если тебе несимпатичен Воложин, то автоматически, ты недоброжелатель России, через Журнал, в котором ведет страницу, этот жалкий нахал)). Вот оно, вот оно как !!... А с чего он взял, что я недоброжелатель России? А с того, что российская реальность ему не нравится, она дескать некрасивая... А она такая и есть господа Воложины, -- все такая же некрасивая. Ему бы,-- если у него действительно болит сердце о России,-- смотреть (не только черный ящик), а читать реальные заметки живущих в этой черной реальности людей. Только дурак и идеологический пропагандист (хотя..., и быть пропагандистом Воложин тоже не смог научиться) может считать большим недоброжелателем России, человека без желтых очков на глазах!!
Итак. Отвечаю почему мне любопытно. (Напомню, что речь идет о моем вопросе: кто вверил Воложину вести страницу в журнале РП). Все очень просто: держать такого-никакого Воложина в журнале(в ЛЮБОМ журнале), это с моей точки зрения преступление.(слава богу как ни глянешь вечером на количество посетителей журнала -- это 7 или 9 человек, не более). От Воложина точно такой же вред как от российского телевизора. И тот и другой имеет целью отуплять. А кому нужен тупой читатель и зритель? Вопрос давно известен. Это нужно плохому правительству с диктаторскими замашками. Умный читатель и зритель, а он же умный гражданин, им невыгоден, он может сказать: вы не правы..., вы совсем неправы!
Обратите внимание на то, что господину Воложину нужен только полностью верующий ему читатель, которого он будет тем врменем не просвещать, а перетягивать. Давно видно, что демагогия об искусствоведении только ширма. Одно то, что человек давно уже НЕ ЧИТАЕТ(и тем временем ведет страницу в литературном журнале!!))), а если и читает то недлинное...., одно это может уже ставить большую и жирную точку (!!) О каких аналитических статьях может идти речь, да и о критических тоже?! Не читает он потому что читая, он не сможет так "продуктивно" нести кладку своих статей. Иными словами: читая, он теряет возможность перетягивать на свою сторону. Этот нахал хочет нам представиться таким уникумом, который ничего ниоткуда не берет, а так сам по себе рождает (!!))) Почему я говорю: нахал? Потому что Воложин ценит своё нахальство. Кстати, в этом ему хорошо помогает модератор. Эдакое нахальство под прикрытием. А нахальство -- это подростковая ценность. Он превратился в мальчика-цыгана, который дергает за полу любого проходящего мимо, но не с целью поживиться деньгами, а с целью навязать любому прохожему своё мнение.
***********
Подкреплю примерами.
Вот перед нами номер 320654. Читаем что пишет там "симпатяга" Воложин "Например, я не должен путать искусство и жизнь. Это большой грех для искусствоведения. Искусство – это условность. В нём выдумывать – сам бог велел." Обращаю ваше внимание на солова:"В нём выдумывать – сам бог велел." А когда этот же, господин Воложин пишет статью ... ( вернусь к очень возмутившей меня статье Буйда). Так вот, когда он рассматривает рассказ "Все проплывающие", то он нам пишет: а белых ночей на Преголе не бывает (!!), то есть он нам хочел сказать, что Буйда врет, когда пишет о времени заполночь и напоенном светом водухе. Что это? А это непонимание художественного текста. Это раздвоение личности человека который берется рассматривать худ.текст. "Раздваивается" он для подготовки, для лучшего пропихивания своей вящей на зубах идеи.
Далее. Он начинает свою статью с похахатывания (!) над фамилией Буйда. Что это, как ни подростковое дурацкое нахальство. Это сродни оттопыриванию ушей и показыванию рожиц писателю Юрию Буйда, а так-же, показыванию языка (!!) Вот в самом начале он пишет: "Байда, вздор, бредятина, галиматья, бредни, бред, белиберда, бодяга, ахинея…"--это по мнению Волжина словарь синонимов к фамилии писателя, да и надо полагать к плодам его трудов. Как это понимать!! При том, что Воложин прочел всего два рассказика, выдернутых из книг Буйды ... Ну как это понимать?! Он берет, и по этим двум выдернутым и НЕПОНЯТЫМ им рассказам, делает выводы о полном отсутствии современной, хорошей литературы в России!! (Меня охватывает большое возмущение ...) А ведь все это вызвано отсутствием терпения и ума у Воложина. Терпение было бы ему нужно для чтения всей книги "Всё проплывающие", которая довольно объемная, требует длительного времени и состоит из серий рассказов, неотрывных друг от друга, и взаимосвязанных. А когда, скажите мне, нахалу Воложину читать?! Воложину надо писать! Воложину надо бежать с флагом своих больных идей! Воложину надо перетягивать на свою сторону, ему некогда рассматривать!
Воложин давно превратился в человека-крота, с табличкой "Искусствоведение спасет мир"!
|
| 320687 |
2015-01-24 20:02:01 |
| лилия
|
|
- Продолжение номера 320686
Дополнение. Если б господин нечитающий просветитель)) имел терпение читать, то он прочел бы в заключении книги "Все проплывающие", малюсенький текст, в котором сам Буйда рассказывает о своей фамилии. И не ржал бы тогда господин Воложин в самом начале своей статьи, -- как полоротый дурачок,
Даю этот отрывок: 《Когда я напечатал в польской газете свою первую заметку, подписанную полным именем, – было это году в 89-м или 90-м, – дежурный по номеру поздно вечером позвонил в панике главному редактору: «Чеслав, текст серьезный, а подписан первоапрельским псевдонимом! Может, заменим?» – «Но это его настоящее имя». –
«Боже! Как же он с ним живет?» Варшавянин мог бы и не обратить внимания на мое имя, но на севере и северо-востоке Польши большинство жителей – выходцы с западнобелорусских и западноукраинских земель, которым хорошо известно, что
«буйда» означает «ложь, фантазия, сказка, байка» и одновременно – «рассказчик, сказочник, лжец, фантазер».
Что ж, приходится смириться с тем, что Gesang ist Dasein: Буйда – это буйда. Рассказчик – это рассказ, и в этом нет
никакой моей заслуги. Как нет заслуги в том, что человек обладает сердцем, даже если оно – зеленое. Я есть то, что я есть: nihil. Надеюсь меня не обвинят в претенциозности и высокомерии, – я не выбирал имя, разве что – судьбу. А остается только имя, хотя значима только судьба.
》
|
| 320702 |
2015-01-25 08:12:46 |
| лилия
|
|
- (Замок Лохштедт-- рассказ, из книги "Всё проплывающие" Ю. Буйда) [Отрывок]
<...>Окутанный едким паром поезд с вялым скрежетом остановился у перрона, вымощенного мелкими черно-лиловыми каменными кубиками, и из первого вагона на землю спрыгнула молодая женщина в летнем костюмчике, туфлях на высоченных каблуках и широкополой белой шляпе с полуживым плоским цветком на тулье. В руках у нее была сумочка и перчатки – в правую она сунула коричневый прямоугольник билета, на котором было выбито «Саратов – Велау». Она уехала из старой жизни, в которой остались – память детства – лениво плывущие по Волге плоты, накрытые шапками из маслянисто блестевших мух, облепивших тела жертв Великого Голода; учеба в юридическом институте имени товарища Курского и многотысячное факельное шествие в ночь принятия Сталинской Конституции; офицерские погоны следователя прокуратуры, который с утра до вечера барахтался в бумажном море дезертирских дел, не ведая, что за стеной коллеги избивают на допросах Вавилова, а взлетающие над Елшанкой самолеты родились в шарашках, где отбывали срок враги народа вроде лидера фашистско-монархической партии Туполева; наконец запоздалое публичное отречение от мужа – врага
народа, которое не спасло ее от изгнания из органов военной юстиции…
Она приехала в новую жизнь, где еще пылили под ветрами с моря развалины Восточной Пруссии и трое рабочих, взгромоздившись на шаткие лестницы, сбивали с фасада станционного здания имя городка, обозначенное на ее билете, – Wehlau. Приехала в город без имени. В город Нет-Такого-Места.
– Как же он будет называться? – спросила она вечером у институтской подруги, позвавшей ее в новую жизнь. – Где-То?
Муж подруги, подполковник, назначенный начальником бумажной фабрики, с улыбкой пожал плечами:
– Это не имеет значения, Зоя. Но Где-То – имя нерусское. Самое подходящее для России название – Когда-Нибудь. На худой конец – Как-Нибудь.<...>
|
- Публике в связи с Лилией.
Я решил реагировать только на то, что сам сочту интересным. Например, - на тот феномен, что с возрастом скучно стало читать то, что якобы (или на самом деле) художественная литература. Этот феномен не только со мной произошёл, а и ещё с несколькими стариками, с кем я переписываюсь или переписывался до их смерти.
Один предположил, что с возрастом для него отпала познавательная функция искусства. Книга ж как бы расширяет область жизни. С возрастом же начинаешь заниматься самоограничением. Нельзя объять необъятное. И он теперь читает только документы, отчёты об экспериментах и т.п. нон фикшн, так сказать.
Я его понимаю. Мне, помню, книга заменяла психологический практикум. У самого меня жизнь была бледная. А в книгах – ТАКОЕ… - Век живи – век учись… Особенно, помню, Лев Толстой для такой надобности очень был полезен.
Про себя я так и не пришёл к выводу, что это со мной стало. Это если говорить о художественных произведениях в том понимании художествености, которое я для себя избрал истинным. Тот же Буйда… Уж который месяц лежит взятая в библиотеке книга «Яд и мёд». Раз автор написао один рассказ – художественно (Новый Дон Жуан), художественным и я его счёл. То мало ж вероятно, что он другие рссказы написал не художественно. А – не тянет что-то.
Вот открываю повесть, что перед «Новым Дон Жуаном: «Тайный советни Николай Николаевич Полуталов был в тёмно-сером фраке, шёлковом жилете, с шёлковым же платком в нагрудном кармане…» - Ну какое мне дело? В этом чине, в этом имени отчестве, в этой одежде. – И я захлопываю книгу?
Может, этот феномен интересен кому-то. Так вот – делюсь.
Лилия его страшно во мне порицает… (Ну… Она во мне что не станет порицать? Такое немыслимо.)
Нет правила без исключения. Недавно на одном дыхании прочёл рассказ Ороева «Вся правда о битве латышей с пермяками».
Плохо то, что не понял, почему это произошло. Неужели только потому, что через вот это ДК я с ним оказался знаком?
|
- На 320718
Г-ну Воложину
"Плохо то, что не понял, почему это произошло. Неужели только потому, что через вот это ДК я с ним оказался знаком?"
==========================================================
Думаю, что это не может быть причиной. Например. Через ДК я как бы знаком, например, с г-ном Куклиным. Ну как знаком? Он пару раз ко мне типа обратился. Но произведения его скучны. Ну мне так представляется.
А вот недавно (к стыду своему) с огромным удовольствием прочел старинный (начала 19 века) роман Джейн Остин "Гордость и предубеждение". Настолько понравился, что нашел в Сети экранизацию, посмотрел, убедился в очередной раз, что литература лучше, чем кино.
И тоже, я Вам скажу, уже не молоденький. Так что не всё так просто.
|
- Публике в связи с Лилией.
Одной из нападок Лилии на меня оказался эпиграф статьи про «Нового Дон Жуана».
Грешен. Поступил не по правилам выбора эпиграфа. Правило состоит в том, чтоб выразить суть статьи. А я выразил – первое впчатление: литературщина, выпендрёж.
Спустя какое-то время я свои статьи переписываю в свой сайт. Сдела это и с данной статьёй. Адрес http://art-otkrytie.narod.ru/buida.htm Убедитесь. В чём? Вот в чём. Вверху статьи я всегда ставлю синусоиду с точкой на ней. Точка символизирует тот идеостиль, к которому я отнёс разобранное ниже произведение. Для данного – точка оказалась на середине ската. Для меня это означает реализм. (не стану объяснять, почему; кто спросит - объясню). Вот эта точка и есть симолически выраженная суть статьи. Я ж в каждой статье стараюсь найти идеал, которым движим был автор при сочинении данного произведения. Я счёл, что вправе дать шутливый эпиграф, раз у меня на сайте будет стоять не шутливый символико-графический эпиграф.
|
- Читателю.
Ну так я ж тоже не настаивал. Наоборот, под вопросительной интонацией дал сообщение об Ороеве. Читал так, как десятки лет тому назад читал.
А он же вышутил. Разбег – метровый, удар – миллиметровый.
Наверно, в этом свой смысл был. Не вскрыл я его. Виноват.
|
- Публике в связи с Лилией.
Она почти верно якобы диктаторскую черту во мне заметила.
Одну историю в этой связи.
Раз я попал в одесское телевидение. Показали обложку моей новоизданой книги «Пушкин: идеалы и любови (Книга не для сердца - для ума)». Некий человек пришёл, где заседала Пушкинская комиссия, и попросил меня дать ему почитать эту книгу. Мы уговорились, где, когда встретиться. И книгу я дал. На какое-то из очередных заседаний комиссии он пришёл с нею и попросил сдлова. И сказал, что меня надо из Пушкинской комиссии изгнать. - За что? - За давление на читателя, когда пишем, на слушатля, когда он выступает здесь. – В чём давление? – Он же доказывает. Он же заставляет вас согласиться с собой. А это ж диктатура!
И я «признаю» вину. Гораздо полезней – намёком. Результат получается незаметным для манипулируемого.
Я не зря в кавычки взял «признаю». Я ж – просветитель. Мне нельзя – внушать намёком, обиняком, незаметно, как бы оставляя клиента в полной уверенности, что он САМ пришёл к тому, что мне хотелось.
Нет. Я хочу его активных встречных возражений. Чем сильнее возражение – тем лучше. Мне ж нужно, чтоб он стал убеждённым, а не оболваненным.
|
- Публике в связи с Лилией.
Ширма ли моё искусствоведение ради идеологических задач?
Ширма – просто плохое слово для моей – таки идеологической задачи: открыть идеал, которым движим был художник при создании произведения. Другое дело, что я часто на открытии не оставнавливаюсь, а – вне территрии искусства – дерусь с открытым идеалом, если этот идеал не мой, не коммунистический.
То, что драка – вне территории искусства, часто не замечается. Что случилось и с Лилией. Если я прав про её ошибку.
|
- Воложину
Мудрость, батенька, может всю жизнь исподволь подкрадываться! Или являться столь незаметными долями, что и не уловишь момент наступления умудренности. Вы вот помудрели и не все читаете! Это достижение!
А я не все читаю исключительно по глупости врожденной и лености. Конечно, помню что должен Вам, профессор, зачет по киноэстетике или навродь того. Помню, мучаюсь совестью, страдаю и вижу себя студиозом ленивым (в чем и старый дружище Куклин здесь упрекал не раз) от того и счастливым, что не воевал с собственной природой, поддавался порывам души и валял дурня.
Вон какое сочинилось предисловие!
Я вот и Буйду тоже не читал, но мнение имею!
Тут где-то отрывочек из Буйды представлен. А в нем "куклинизм" чистейшей воды! Это я так называю явление, присущее седняшней прозе - сволочь в один абзац все, о чем будет рассказываться, с широкой временной амплитудой (у Валерика, например, амплитуда может тысяч лет достигнуть, и три - четыре века. То есть обо всем сразу, от Авеля до Обамы). Или с нагромождением деталей. Видимо дух Маркеса не дает покоя борзописцам, заставляет искать броские запоминающиеся детали, или выдумывать их. Обычно с первых двух-трех строк становится скучно и текст отбрасываешь.
Так что же здесь представлено? Жаль, потерял валерикову дружбу, он бы высказался по существу и с размахом.
"Окутанный едким паром поезд с вялым скрежетом остановился у перрона, вымощенного мелкими черно-лиловыми каменными кубиками, и из первого вагона на землю спрыгнула молодая женщина в летнем костюмчике, туфлях на высоченных каблуках и широкополой белой шляпе с полуживым плоским цветком на тулье."
Согласитесь: очень богатый набор деталей! А всего-то и делов, что бабенку из вагона высадить! Но здесь еще и идеологическая "растяжка" поставлена! Вот она: "ЕДКИЙ ПАР". Совсем оборзели советские деятели, поезда с едким паром пустили из Саратов в центр Европы!И никого не жалеют! Из Саратова - это же пол-России. Присмотримся к бабенке! А ведь вся куча деталей её никак не характеризует и не представляет! Просто манекен на каблуках и в шляпе! Для чего нужно это длинющее предложение? Чтобы высказаться о "едком паре" и доказать живучесть героини - её же за тыщи километров пути пар не разъел!
"В руках у нее была сумочка и перчатки – в правую она сунула коричневый прямоугольник билета, на котором было выбито «Саратов – Велау». Она уехала из старой жизни, в которой остались – память детства – лениво плывущие по Волге плоты, накрытые шапками из маслянисто блестевших мух, облепивших тела жертв Великого Голода; учеба в юридическом институте имени товарища Курского и многотысячное факельное шествие в ночь принятия Сталинской Конституции; офицерские погоны следователя прокуратуры, который с утра до вечера барахтался в бумажном море дезертирских дел, не ведая, что за стеной коллеги избивают на допросах Вавилова, а взлетающие над Елшанкой самолеты родились в шарашках, где отбывали срок враги народа вроде лидера фашистско-монархической партии Туполева; наконец запоздалое публичное отречение от мужа – врага народа, которое не спасло ее от изгнания из органов военной юстиции… "
Кто этот "который... барахтался" и кто кому отдал погоны?И что с нашей девицей сделали? Поймали и объяснили что "самолеты родились", а за стенкой бог весть что творилось? И как легко отделалась - изгнанием! Водила долгие годы органы за нос и, на тебе! -изгнание!
И опять наворочено деталей, а о человеке в человеке - ни слова! Она хоть плакала при виде плотов с "шапками" (тоже словечко не по сути, скорее уж - шубами)? Она хотя бы тряслась от страха, зная, что органы не прощают проникших в ряды с огрехами в биографии?
Вы правы, г. Воложин, современную прозу можно не читать. Вот разовьется на планете цивилизация роботов, так они сочтут этих авторов предтечами нового, роботовского, искусства
|
- бракотабру.
Я сомневаюсь, правы ли вы поднимая абсолютную достоверность высылки японцев с Сахалина. По запросу «японцев из южного сахалина выселили» даёт ответ Википедия, что уехали все «кроме тех, которые подали письменные заявления о своём нежелании уезжать». Так что Юкио Цурукава в принципе мог таким оказаться.
Но дело в том, что Буйда в принципе выбирает невероятные ситуации. В «Новом Дог Жуане» человек убивает соблазнённых. В «Все проплывающие» - летапргический сон. Тут – японец.
У меня получилось (я настаиваю на этом слове), что Буйда – реалист. Так по нецитируемости (что по Выготскому) так и должно быть. Трезвость и взвешенность как идеал рождаются из столкновения противоречий. Эротизация при эпохе Потребления (развратная Венеция, загорелые речники) – одна крайность (во «Все проплывающие»). Засушенная губная помада, отброшенная традиционализмом, – другая крайность. Их столкновение и даёт середину, реализм.
Может, с этим японцем – то же самое. Идеальная крайность япноца и разнузданность русской, сталкиваясь образуют всё тот же реализм.
Сам словесный выпендрёж (едкий пар), может, – для обозначения одной из крайностей… - Чёрт его знает.
Пушкин, когда стал реалистом, крупно потерял в популярности. Белинский его «Повести Белкина» не понял. Может, у нас с Буйдой похожая история. Мы в революционные (или контрреволюционные) годы смены строя привыкли к искусству, которое чуть не публицистика (как Маяковский в той революции). И вдруг – Буйда… с этой нецитируемостью его сокровенного…
|
- бракотабру и заинтересованным литературоведении.
Лилия вас правильно прижучила: «Ваш номер 320728 попахивает воложинским "а белых ночей на Преголе не бывает"».
Другое дело, что она меня передёрнула. У меня так: «Перед нами ж – видение всего: "напоенный светом воздух мерцал”, а несколькими строчками выше (и раньше несколькими минутами во времени повествования): "Было заполночь”. А белых ночей на Преголе не бывает».
Я не ловлю поэтизм, так сказать, Буйды не отклонении от географической истины. Я просто ввожу непонимающего читателя (которого я видел перед собой, когда это писал) из реализма, в стиле которого находился текст и читатель, будучи обманут предыдущими строками в иной стиль новых строчек - в нереальность.
Что Лилии было делать, бедной? Ей же НАДО было меня уесть? А как? Передёрнуть? – Не честно. – Но с идейным противником ВСЁ можно. В том числе и передёрнуть. – Вот она и передёрнула. – Расчёт точный? Не найдётся же тут такой зануда, который её поймает. А если сам Воложин – так на него, может, подумают, что он от обиды огрызается. – Обычный расчёт оранжевых на некритичную нашу публику.
|
- Воложину
Предполагаю, что могли какие-то японские семьи проживать до войны в северной части Сахалина. Но как-то все это не вяжется с историей корейцев, которых (и у Солженицина есть тоже) отправили в Казахстан и Среднюю Азию. Неужели японцев оставили? Так что целину поднимать начал не Аргоша, а до него задолго товарищи с Дальнего Востока. А на Сахалине было много корейцев из Сев. и Южн. Кореи, которым выдавали вид на жительство, т.е. фактически "привязывали" к месту жительства. А был этот народ с большой предпринимательской хваткой. Видимо было несколько волн переселения корейцев в Россию, на её, кстати сказать, счастье. Очень трудолюбивый народ с богатой древней историей и вышедший, как читал в каком-то журнале ЮНЕСКО в 70-е, от нас же, из Ценраль. Азии , с Алтая.
|
| 320744 |
2015-01-25 22:24:09 |
| лилия
|
|
- (Юрий Буйда)
Старый Чер
В 1961 году состоялась деноминация рубля; поднялись в космос Юрий Гагарин, Алан Шепард и Герман Титов; потерпела аварию атомная подлодка К-19; на XXII съезде Хрущев объявил о том, что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм; возведена Берлинская стена; остался за границей Рудольф Нуриев; на экраны вышли «Алые паруса» Александра Птушко и «Ночь» Микеланджело Антониони; Борис Ельцин вступил в КПСС; из мавзолея на Красной площади вынесли тело Сталина; родились Барак Хусейн Обама, Диана Спенсер, принцесса Уэльская, «леди Ди»; умерли Эрнест Хемингуэй и Карл Густав Юнг; вышли в свет «Уловка 22» Джозефа Хеллера и «История Великой Отечественной войны», в которой имя Хрущева упоминалось на 96 страницах, а имя маршала Жукова – лишь на 11…
Но для меня самым памятным днем 1961 года стал понедельник 3 июля.
В этот день умер старый Чер, уличный бог.
Старый Чер всегда был старым. Вскоре после войны он приехал в бывшую Восточную Пруссию с другими корейцами, но среди них у него не было ни одного родственника. Они жили сами по себе, вскоре сменив корейские фамилии на русские, а старый Чер так и остался Чером.
Он устроился каменщиком и всю жизнь ремонтировал мостовые. Он еще никогда не видел таких улиц – сплошь выложенных гранитными кубиками, один к одному. Этот гранит на ганзейских барках немцы везли из Швеции глыбами и платили за каждую серебром.
В то время, когда старый Чер приехал в наш городок, улицы были завалены мусором, а вдоль тротуаров высились обгоревшие развалины домов. Эти развалины – мы называли их «разбитками» – стояли долго, вплоть до конца 60-х. Дома поцелее худо-бедно восстановили, чтобы переселенцам было где голову преклонить, а остальные постепенно разбирали на кирпич.
А вот улицы и дороги чинили быстро. На работу входили уцелевшие немцы, работавшие рядом с переселенцами. Одноногий Густав Шлинк учил старого Чера искусству починки мостовых. Они ползали на четвереньках по земле, подсыпали песок, ровняли, стучали киянками, подбирали и укладывали камни – один к одному. А спустя несколько недель проверяли отремонтированный участок, и если после дождей камни проседали, старики начинали все сначала. По вечерам старый Чер угощал коллегу-немца самогоном. Старый Шлинк тряс костылем и кричал: «Нур рихтиг, герр Чер! Нур рихтиг!»
В 1948 году немцев из Восточной Пруссии депортировали. Старый Чер остался один. Он ползал на четвереньках по мостовой, стучал киянкой и бормотал: «Нур рихтиг… нур рихтиг…»
Ему дали комнату в старом доме, на первом этаже. Кореец разбил под окном грядку, на которой выращивал морковь и репу. Изо дня в день, из года в год он ползал по мостовой, стучал киянкой и бормотал «нур рихтиг». Он не обращал внимания на развалины вдоль улиц – он починял мостовые. Посреди разора и наивной дикости новой жизни он следил за тем, чтобы все было правильно, чтобы древние мостовые выглядели как новенькие, камень к камню. Мальчишки смеялись над ним, называя «уличным богом».
Когда по улице тянулась похоронная процессия, Чер отползал на коленях в сторону и снимал фуражку. Молча провожал глазами грузовик с гробом в кузове и снова брался за работу. Когда из роддома на Семерке выносили свежеиспеченных детей, Чер тоже снимал фуражку, а потом опять начинал ровнять песок и стучать киянкой. В дождь и под жарким солнцем, а иногда даже и зимой. Люди рождались и умирали, праздновали свадьбы и похороны, ссорились и мирились, люди отправили в космос сначала спутник, а потом и человека, и все в городке бегали по улицам как полоумные, а участковый Леша Леонтьев в черном мундире разъезжал по городу на мотоцикле и стрелял в воздух из пистолета ТТ, – Чер только снимал фуражку, молча провожал взглядом радостных мальчишек и брался за свою киянку. Нур рихтиг. Так учил его старый Густав Шлинк: все должно быть сделано правильно, только правильно – нур рихтиг.
Несколько раз я видел Чера в компании моего отца. Они курили и молчали. А потом старый Чер возвращался к работе.
Однажды о нем заговорил весь городок: старый Чер влюбился.
Он влюбился в Тоню Таволгину, которая работала в фабричной библиотеке на Семерке. Молодая вдова попросила корейца починить крыльцо, Чер починил – так они и познакомились. По воскресеньям Чер надевал черный пиджак и шляпу, а Тоня – плиссированную белую юбку. Они гуляли по дамбе вдоль Преголи или сидели на лавочке возле клуба. Чер курил, Тоня лузгала семечки. Тоня говорила, Чер молчал.
«Немой он, что ли? – спросила как-то Дина Белоусова, соседка и подруга Тони. – Или по-русски не понимает?»
«Все он понимает, – ответила Тоня. – Просто у него не получается… хочет говорить, но не может… трудно ему…»
Никто не видел, чтобы Чер когда-нибудь держал в руках книгу или хотя бы газету. Да и вообще, некоторые считали его неграмотным. Но после знакомства с Тоней старый Чер стал брать в библиотеке книги.
И вот однажды Тоня подарила корейцу связку старых журналов и книг, которые валялись у нее на чердаке.
Это случилось в субботу.
А вечером в воскресенье Чер вышел во двор с книгой в руках и изрубил ее в клочья. Это был рассказ Тургенева «Муму», изданный отдельной книжкой на дешевой желтоватой бумаге.
Чер был спокоен, когда положил книгу на колоду – ее использовали для колки дров – и поднял с земли топор, который назывался мясницким. Проверив пальцем остроту широкого лезвия, он поддернул рукава, чтобы сподручнее было работать, и принялся за дело. Впрочем, много времени это дело не заняло. Хватило пяти ударов, чтобы превратить книгу в кучку бумажного хлама. Раз, два, три, четыре, пять – и рассказ Тургенева «Муму» превратился в клочья. Для этого хватило пяти сильных и точных ударов.
Старый Чер выпрямился, двумя пальцами – большим и указательным – очистил широкое лезвие от бумажных крошек, прислонил топор к колоде и вернулся в дом.
Утром в понедельник он, как всегда, вышел на работу, толкая перед собой тележку с песком, ведрами и инструментом. Опустился на четвереньки, приложил ухо к камню и замер. Только через час люди поняли, что старый Чер умер.
Он был центром, оплотом и осью мира – и вдруг его не стало.
Вот тогда я впервые оказался в морге. Там, в небольшой комнате под сводчатым потолком, хозяйничал желтолицый Иван Иваныч, горбатый карлик, уважаемый в городке человек. Именно от него я услыхал о патологоанатомах Пике и Йоресе, которые придумали водный раствор формалина с карловарской солью и хлоргидратом для лучшего сохранения мертвых тканей. Рядом с ним на стене висела бумажка с текстом – напоминанием для родственников усопших, которые должны были принести в морг следующие вещи: «Трусы, ночную рубашку, чулки, головной платок, носовой платок, обувь, платье или халат (длинный рукав), мыло, полотенце, зубные протезы, одеколон или спиртосодержащую жидкость». Все это требовалось, чтобы собрать покойного в последний путь.
Иван Иваныч предложил моему отцу выпить «для облегчения воздуха».
– Сивушные масла, содержащиеся в самогоне, – сказал горбун менторским тоном, – это ингибиторы окисления алкоголя, тормозящие образование уксусного альдегида в печени и спасающие нас от похмелья…
Отец протянул горбуну деньги и попросил сделать «как полагается».
– Чем это тут у вас пахнет, Иван Иваныч? – поморщился он.
– Лизолом, – ответил горбун. – Это смесь фенолов, маслянистая красновато-бурая жидкость, раствор крезола в зеленом калийном мыле…
– Нет-нет, чем-то еще… чесноком?
– Чесноком. Он жевал чеснок – болели зубы. Полон рот чесночной каши.
Горбун разлил самогон по алюминиевым кружкам. Мужчины выпили, поговорили о старом Чере, который лежал рядом – на гранитной плите под простыней с черным больничным штампом. Потом взрослые заговорили о жизни в космосе, о маленьких женских кошельках, которое после деноминации вернулись в обиход, о видах на картошку и о несчастной Тоне…
Ночью я долго не мог уснуть. Я думал о Чере, который лежал на столе в морге. Желтолицый горбун выковыривал у него изо рта разжеванный в кашу чеснок. Пахло лизолом, желтолицый горбун дышал сивушными ингибиторами и сопел, ковыряясь желтыми пальцами в чужом рту. Потом он омоет тело, подкрасит губы, подвяжет платком челюсть, натянет на мертвого трусы, брюки без ремня, носки, туфли, рубашку. На правом виске у Чера оспинки – следы осколочного ранения. Правый глаз у него часто слезился. Крошечный осколок застрял в височной доле мозга, но врачи боялись извлекать его. У него случались, как это называли врачи, вестибулярно-корковые головокружения и генерализованные судорожные приступы с аурой. Но горбуну, конечно же, не было до этого дела. Прошлое его клиентов – это их настоящее. распростертое на столе нагое тело, оспинки на правом виске, рот, набитый чесночной кашей…
На следующий день старого Чера похоронили. Народу на похоронах было мало: отец, я, Тоня Таволгина, горбун Иван Иваныч да несколько старух в плюшевых жакетах, привыкавших к смерти.
Вечером отец разбирал вещи Чера. Две медали «За отвагу», медали за Варшаву и Берлин, справка об освобождении из Норильлага… Он сложил бумаги в кожаную папку и сунул в ящик стола.
Много лет спустя я наткнулся на эту папку.
– Чер! – сказал отец. – Ну надо же, Чер! А ведь я про него совсем забыл… Сколько ж ему было тогда? Сорок, кажется… да, он моложе меня на два года, значит, когда он умер, ему было сорок…
– О чем вы тогда разговаривали? – спросил я.
– Да ни о чем… – Отец помолчал. – Вся его семья погибла, когда он оказался в лагере. Что с ними случилось – не знаю, но они все погибли, жена и две дочери. Чер считал себя виновным в их смерти. Он, конечно, не был в этом виноват, но я его не разубеждал… не мое это дело… Он хотел выговориться, но не мог. Наше поколение было безъязыким, так уж получилось. Это как болезнь…
– Болезнь?
– Мы не знали, что говорить, – сказал отец. – Слова были – языка не было. Мы просто жили с этой болезнью…
Отец пытался бороться с этой болезнью. Он несколько раз заводил дневник. Первый дневник мать уничтожила, когда в 1947-м ее мужа арестовали: боялась, что в его записях может оказаться что-нибудь такое, что усугубит приговор. Не помогло – отца посадили. До войны отец дневника не вел, а во время войны – и подавно: в Красной армии это было строжайше запрещено. Второй дневник он завел через восемь лет после выхода по «бериевской амнистии» из лагеря «ее» литера «л», в котором отбыл около пяти лет из назначенных ему двенадцати. Но второй дневник не пошел, и отец забросил тетрадь. В неправильном мире слова не складывались в речь, потому что для этой речи не было языка. А отец мой был не из тех людей, которые свято верят в то, что «нас порождает Дух, но жизнь дает нам Буква».
Готфрид Бенн, величайший немецкий поэт, обвиненный в сотрудничестве с нацистами, написал в «Трех стариках» о себе и своем поколении: «Мы жили не так, как были, писали не так, как думали, думали не так, как хотели, и оставили после себя совсем не то, что намеревались сделать».
Наверное, что-то вроде этого мог бы сказать мой отец, когда вспомнил о Чере, который так и не смог избыть чувство вины, утратив привычный язык.
|
- о лилии
Да помогите же кто-нибудь девушке (надеюсь -не бабушка же. и не дедушка) написать курсовую про буйду!!!
|
| 320747 |
2015-01-25 23:23:06 |
| лилия
|
|
- О Бракодабре. На номер 320746.
Завистливый дурак!!
|
| 320748 |
2015-01-25 23:56:52 |
| лилия
|
|
- На 320738. Нечитающему просветителю, который когда пишет, представляет себе( в фантазиях) такого же нечитающего читателя.
Будьте мужественны, господин! И не крутитесь как уж на сковороде. Нафигачили идиотскую и позорную статью, да еще набираетесь большего нахальства юлить! Всей этой чушью с оранжевостью, борьбой, противниками, сжатым кулаком с ударами и еще раз ударами, забита ВАША голова. Понимаете?? ВАША, а не моя.
Там у вас написано:
《 Плохо или хорошо устроено на земле? Перед нами ж – видение всего:"напоенный светом воздух мерцал" , а несколькими строчками выше (и раньше несколькими минутами во времени повествования): "Было заполночь" . А белых ночей на Преголе не бывает. И это "как перед смертью" , и " к бессмертному "… - Жизнь почти прошла, и это непростительно. Ибо получается, что "ждать и жить -- одно и то же" . – Нет счастья в этой жизни.
Но и нечего стремиться в иномирие. Хватит малого – сколько осталось. Не надо заноситься в те венеции. 》
Вы не поясняете: "но мы то с вами понимаем, читатель" или "вы, читатель видиете, противоречие..." и т.д. Это явный ляп,.. Вся статья--один сплошной ляп. Ляп в ляпе обвалян. А это последнее предложение?
《Но и нечего стремиться в иномирие. Хватит малого – сколько осталось. Не надо заноситься в те венеции. 》это что?--вывод по Выготскому?
|
- на 320747
И спорить не стану! Надоело!
Одно понять хочу: тут те, что за Выготского распинаются, яйцо вареное с острого конца разбивают? Или с тупого? А которые против?
|
- Публике в связи с Лилией.
У меня появилась идея. Как проверить вам, публика, и мне самому, что я прав с Буйдой, а Лилия – не права.
1) я возьму упомянутый в 320718 рассказ Буйды (а необязательность слов Буйды бракотабр раскритковал в 320724) и прочту через силу.
2) Читать буду в предположении, что это Буйда духарится, чтоб негодным стилем (как и в «Новом Дон Жуане») отвергнуть нового персонажа.
3) Из этого отвергания (в купе с чем-то, о чём я ещё не прочёл) я буду ждать чего-то третьего, как бы среднего (что у меня уже получилось и с двумя рассказами Буйды, обсуждёнными в статье http://art-otkrytie.narod.ru/buida.htm , и с миниатюрой про японца, что в 320736)
4) Если ожидание подтвердится, то я напишу об этом статью и поставлю в свою колонку.
5) А вы, публика, молчаливо признаете, что я прав с Буйдой во всех 4-х (это будет уже в 4-х) опусах Буйды. А Лилия – не права. По сути. (А по форме – эти грязные ругательства – она тоже, согласимся, не права. Как и карикатуристы Шарли с Пророком. Правда, карикатуристы рисовали, сидя в СВОЁМ Париже, солидарном с ними, что можно оскорблять, раз хочется. А Лилия грязно ругается в журнале, чужом ей по направленности, где с нею не солидарны. Зато и я не слаю, как верующий. Мне плевать, что она ТАКОЕ себе позволяет. Я знаю, что вы, публика со мной заодно: это она свою западную вседозволенность обкатывает тут. Мы же – не с нею.)
|
- Публике в связи с Лилией.
Я прочёл обещанный рассказ «Повесть о князе Алёшеньке». Нечто несусветное, как всегда у Буйды. Написать о нём статью не могу. Не озарило.
|
| 320773 |
2015-01-26 21:37:40 |
| лилия
|
|
- В связи с любителем быть в окружении "своих" и шагать с ними в ногу, и под одним флагом (...вот умора))
Ув. Господин 420, я не боюсь иметь единичное мнение ))
|
- Внимательным в связи с Лилией.
Признаю, что в самом конце статьи у меня пережим в традиционализм.
Что поделаешь, таков процесс постижения произведения – шатает.
Это, как обратно старому рисованному анекдоту. Нарисовны две расходящиеся прямые, я между ними, с увеличивающимся размахом, синусоида. – Армянское радио спрашивают: «Что это такое?» - Ответ: левый уколон, правый уклон, а между ними – генеральная линия партии.
Почему «обратно»? – Потому что сужаясь в размахе синусоиду изображает собою постижение художественного произведения.
Поэтому у себя на сайте, я красной звёздочкой помечаю оспоренное место, а внизу красным же делаю сноску с признанием оишибки или, наоборот, с усилением аргументов за свою правоту.
Поэтому же Лилия не имела морального права ТАК на меня катить бочку.
Её можно сколько-то оправдать общей тенденцией к чрезмерной грубости интернет- комментариев. Если интернет счесть некой литературой, то такая грубость объясняется процессом выхода масс на арену литературы.
Но в случае с Лилией, мне кажется, действует ещё и её приверженность к западным ценностям: мещанам нужны герои, и за них сходят исповедующие свободу до степени вседозволенности. «Я – Шарли!» Свобода оскорблять.
|
|
