Если присмотреться повнимательнее к содержанию переписки в
Дискуссионном клубе за прошедшие триста шестьдесят пять дней,
обнаруживаются странные, я бы даже сказал, необъяснимые вещи. В
клубе преимущественно царило полное согласие, перемежаемое, разве
что, мелкими склоками на почве личных амбиций. Мне не хотелось бы
обижать мужественных юношей, которые непринужденно
демонстрировали здесь развитые бицепсы, но клуб имел необъяснимый
налет женственности, нечто суетное, какие-то рюшки и оборки.
Согласитесь, неприятно наблюдать кокетливый бантик, повязанный
вокруг достаточно накачанной мужской бедренной мышцы.
Дело в том, что ситуация в мире в начале двадцать первого столетия
представляется совершенно непристойной. В угожденье Богу злата
край на край встает, как и прежде, войной, но никто уже не видит глаз
противника. Сатана правит бал, но слишком жалко выглядят танцоры
на этом балу.
Сопливые либералы, румяные педерасты, вороватые демократы с
трясущимися локотками, немытые и нечесаные скоморохи,
неспособные ни на что, кроме симуляции немощных половых актов.
Писатели, что копошатся в собственном дерьме, гнусавые ученицы
старших классов, с презрением взирающие на хорошо успевающих
одноклассников.
Затурканные трудящиеся в странах "золотого миллиарда",
променявшие свободу и независимость на корзину второсортной
жратвы, интеллектуальная элита, бесстыдно угождающая
ростовщикам, накачанные омерзительной химией спортсмены.
Фанатики с мозгами тараканов, всаживающие самолеты в хлипкие
хибары торгашей, трусоватые коммандос, способные воевать разве что с
морскими котиками, политики, жалкие как Тони Блэйр, глупые, как
Джордж Буш или пропахшие дешевым марганином, как Жириновский.
В клубе нашем, несмотря на весь этот мировой позор, царит тишина и
порядок. Действительно, о чем спорить? Все давно смирились с
участью бройлеров на этом птичьем дворе. Разве что г-н Сердюченко в
очередной раз возмутится хамоватыми хлопчиками, и тишина...
C Новым Годом, голенастые господа!
