26.02.2016
11:50

Почему из слона сделали муху.

23.02.2016
12:47

Почему анархия - мать порядка.

21.02.2016
16:02

Ай да я... Айги...

20.02.2016
11:45

Почему я побаиваюсь современных безвестных поэтов.

16.02.2016
11:24

Коэффициент полезного действия - ноль.

10.02.2016
12:38

То, что не захотели публиковать в другом журнале.

09.02.2016
18:12

К годовшине смерти Пушкина.

05.02.2016
11:19

Нравится, и всё.

30.01.2016
18:24

Жаль, что не принят термин околоискусство.

26.01.2016
10:23

Поплыла Поплавская.

20.01.2016
22:14

Украйина цэ Йевропа.

13.01.2016
15:46

Даёшь "ЗАЧЕМ ТАК"!

09.01.2016
13:34

Чууууудно

03.01.2016
16:30

Навскидку

02.01.2016
14:17

Доказательство ли...

01.01.2016
15:33

Против Жолковского

20.12.2015
20:49

Мельник против Куваева и Сурина в своём фильме "Территория".

14.12.2015
20:13

Что "сказал" Поллок.

13.12.2015
14:32

Что замалевал Малевич.

11.12.2015
23:02

Доказательство.

Доказательство того факта, что художники по натуре стихийно выражаются противоречиями (и в том состоит артистизм), а иногда они противоречиями же выражают своё подсознательное (когда осознанно – это мастерство). Я сосредоточусь на доказательстве этого иногда подсознательного. Оно же – художественность, по Выготскому.

Спросите, зачем доказывать, если Выготский это уже доказал? – Отвечу: критики всего мира не приняли его теорию к практическому и осознанному применению (лишь иногда, не осознавая, её применяют, причём бывает, что до того, как она была опубликована – в 1965 году; например, последний по времени случай, когда я на это натолкнулся – Кнакфус, умерший, когда Выготскому было только 19 лет; Кнакфус написал о “Моисее” Микеланджело: "основная тайна воздействия Моисея заключена в художественном противопоставлении внутреннего огня и внешней неподвижности позы”).

А предпоследним случаем неосознаваемого применения критерия Выготского, с которым я столкнулся, был такой:

"Русский юмор, в отличие, скажем, от английского, с поверхности груб, но внутри наполнен смыслом более плотно, чем английский. Вот английский юмор: "Сэр Джон, зачем ты тащишь за ногу эту дохлую лошадь? - Я принесу ей домой и положу в ванную. - Ну и что? - Приятель, посетив ванную, вбежит в комнату и завопит: Джон, у тебя в ванной дохлая лошадь! - Ну и что? - А я скажу ему: "Ну и что?". А вот русская (вологодская) современная частушка: "Ты зачем меня ударил толстым шлангом по лицу? - Я затем тебя ударил, познакомиться хотел". Воспитательное значение этой частушки превышает воспитательное значение анекдота про дохлую лошадь. Если вы догадаетесь, почему, то вы человек сообразительный и не лишенный чувства юмора” (Юлий Андреев. Дискуссионный клуб “Русского переплёта”. № 332518).

Юмор – в неожиданности. Он есть и там, и там. Во втором случае неожиданностей больше по числу: и несоответствие цели и средства, и нарушение в двустишии рифмы (ненарушенная была б “лицу-хочу” - ассонансная рифма, совпадают ударные гласные). Может, ещё по какому-то признаку неожиданность второго произведения больше. Анализировать трудно, хоть объект анализа – неожиданность.

Ещё труднее – осознать тот катарсис (термин Выготского), который происходит от столкновения ожидаемого (1) с неожиданным (2). В юморе – это демонстрация здоровой игры духовных сил, выплеска умственной энергии через край.

А ещё труднее – признать, что этот катарсис (3) есть результат столкновения 1 и 2, и что он постижим в акте (4) последействия (термин Выготского) искусства (ибо юмор – это искусство).

Ну и совсем кажется ненужным утверждать, что упомянутый катарсис есть явление подсознательное, что он есть акт общения двух подсознаний: художника и восприемника, - и что неожиданность есть внешний признак присутствия тут подсознательного.

Если я добавлю, что таким же внешним признаком присутствия подсознательного является некоторая непонятность произведения, то и это утверждении может показаться ненужным.

Такая бытовая нетерпимость – обычна. Не понятно другое. Как получилось, что искусствоведы всего мира проигнорировали для своей практики теорию Выготского?

Вот я и займусь демонстрацией неожиданностей и непонятностей, про которых (не понимая, что это неожиданности и непонятности) пишет упомянутый Юлий Андреев.

1.

"Стихи Аллы Кириковой талантливы и красивы, как зеленоватый онежский жемчуг. Многообразна и прекрасна русская поэзия” (28.01.2004 http://www.pereplet.ru/cgi/obzor.cgi?id=433#433).

1а.

Неожиданно...

Неожиданно страстно цветенье рябины Опрокинута ночь ураганом цветов Как стремительно пишутся летом картины - на полотнах июня сегодня - любовь Ты такой же как душные эти соцветья И давно не даешь мне ни спать, ни дышать Опрокинута ночь... и хочу умереть я Жаль, что ты не умеешь меня воскрешать... 17.12.2003

Так какая-то непонятность есть хотя бы от того, что почти нет знаков препинания.

"Если текст специально написан так, чтобы было трудно или невозможно понять, где заканчивается одна мысль и начинается другая, если текст предполагает стремительное, беспаузное чтение, если автор хотел, чтобы читатель терялся в тексте без ориентиров, как герой теряется в своем внутреннем или окружающем его мире, то отсутствие знаков препинания вполне уместно” (http://litcult.ru/blog/17456).

Я в некотором отношении хорошо помню, как я всё сильней и сильней влюблялся в свою будущую жену. Это начиналось, как обыкновенная курортная интрижка. Неудачная на каждом этапе. И я каждый день за то давал себе задание завтра прекратить её. И… непостижимым образом завтра оказывалось, что я уже другой, ибо то, что для меня важным было вчера, не представляло никакой ценности сегодня. И я вчерашнего задания прекратить не выполнял.

Это было похоже, как если б я сорвался с обрыва, цеплялся за траву и кочки пальцами, чтоб задержаться и вылезти, но травинки отрывались, кочки выворачивались, и я сползал и сползал к отвесному месту, где мне конец. Только на обрыве у меня был бы страх или оцепенение переживаний (было со мной такое на реальной круче). А тут – каждый раз я испытывал огромное облегчение, оттого что можно себя извинить изменившимся обстоятельством: новым мной. И как я ни хотел дать себе отчёт, что со мной происходит, - у меня ничего не получалось, и я махал рукой.

При ежедневных поражениях борьбы с собой я был… счастлив.

Наличествует ли противоречие между имеющейся в виду правильной пунктуацией и её отсутствием в приведённых стихах? – По-моему, да. И столкновение Порядка с Хаосом даёт высший порядок, осознаваемый как любовь.

Но это слово, "любовь”, присутствует и в разбираемом стихотворении. А по следствию из теории Выготского оно должно было б отсутствовать.

Не права теория, или не прав я со своим осознаванием?

Наверно, не прав я. Наверно – не любовь тут, а влюблённость.

Подсознательное трудно переводить в сознание…

Есть ли ещё противоречия?

Есть.

"Опрокинута ночь”, “ураганом цветов”, “умереть - воскрешать”, “сегодня - любовь”.

Любовь – это дольше, чем сегодня.

Я подозреваю, что итог этих столкновений – сверхценность мига. Если посметь возвести это к какому-нибудь типу идеала, то ценность мига характерна для импрессионизма и ницшеанства (да простится мне перечисление однородными членами предложения неоднородных понятий).

И все эти рассуждения годятся для какого-то приближения к освещению некоторой непонятности, что чувствуется в стихе. Приближения – не больше.

Тогда зачем эти рассуждения вообще?

Ну, хотя бы, например, для доказательства, что эти стихи отличаются от графоманских.

Но для этого хватит же и написанного Андреевым?

Хватит, если ему лично верить. Или если верить его тону, уверенному, лаконичному и изящному.

Но вера… Как-то не для меня.

1б.

Вновь полночь...

Вновь полночь бессонная с белой сиренью Стоит под окошком и слышится стук - В шкатулочках маков готов к вознесенью Огонь вдохновенный и рвется из рук Оранжевый шелк и летит предсказанье, С лицом колдуна, нараспашку, спеша Успеть до утра утолить расстоянье До той высоты, где скучает душа Бежать к тебе..., озеро на прогулке Медлительно - важной волною своей Леса обошло и уже в переулке... Бежать к тебе... Сколько ж ты длишься ночей? И шепчешь ты тайне, известной тебе лишь, Тебе лишь открытой печали моей Все шепчешь, обманщик, что если успеешь Приснишься еще через несколько дней... 20.12.2003

И тут, конечно, есть некоторая непонятность ("Бежать к тебе... Сколько ж ты длишься ночей?” Кто этот “ты”, если измеряется он количеством ночей?). И неожиданность… Стук мака в коробочках цветов это как слышать рост травы… Тонкость – чрезвычайная.

Но тут нехватка знаков препинания означает другое переживание:

"…стихотворение читается на одной ноте, читатель переносится в атмосферу, сравнимую с прослушиванием механического голоса, произносящего цифры: “пять семь восемь двадцать пять девять восемь девятнадцать”” (http://litcult.ru/blog/17456).

Нечто тягостное. И лексически оно поддерживается: "Вновь”, “бессонная”, “скучает”, “Сколько ж ты длишься”, “печали”.

Меня можно поймать, что в первом стихотворении я увидел столкновение имеющейся в виду нормы пунктуации с отклонением от неё, а тут что-то не хочется.

Чего стоят мои оправдания, что там я чувствовал что-то третье, нецитируемое – ценность мига, а тут не чувствую, а чувствую только второе, иносказательное, цитируемое – нуду… И даже первое, “в лоб” сказанное – скуку.

Или это опять моя ошибка (как и там – с любовью)? Ошибка и анализа, и синтеза…

Противоречие, конечно есть. И не только в пунктуации, а и лингвистически оно тоже поддержано: "белой сиренью”, “вознесенью”, “Огонь вдохновенный”, “летит”, “нараспашку”, “Приснишься”. И результат столкновения – как в словах той песни: любовь никогда не бывает без грусти, а это приятней, чем грусть без любви.

Так что Андреев и тут не ошибся.

2.

"Ямакова пишет стихи, в отличие от местных графоманов и графоманок, которые водят пальцем по манной каше собственной инфантильности. В настоящих стихах, господа крохоборы, ошибок не бывает…” (07.01.2004 http://www.pereplet.ru/cgi/obzor.cgi?id=427#427).

2а.

Той же.

на стыке февраля и марта пройти по улице марата, пройти вокзальные ворота, подняв повыше воротник. у кассы выкупив плацкарту, на пару дней туда-обратно, забыв уведомить кого-то, пройти к платформе напрямик. на чувства невские уценка. изнанка лиц, цинга фасадов, которым в помощь лишь лимонка. забавная такая сценка: подходит старая цыганка - нет, мне про прошлое не надо, про будущее - слишком тонко, а в настоящем же - волынка. хотя хотелось бы - шарманку. встревоженно звенит мобильный и дребезжит стакан стеклянный, и остывает чай лимонный, и поезд движется вперед. я мысли в сторону задвину, туда же домыслы и планы. какие нормы и законы, когда так скоро ледоход! здесь воздух вроде бы морозный, но между тем какой-то влажный. здесь рядом сразу три вокзала и переулков тупики. и совпаденья - что ни скажешь! смешно, ты всё-таки сказала. смешно, я всё-таки сказала. мне очень мало, слишком мало... .......................................... 22.10.2002

Взял, что покороче. Перепечатал. Ещё не читал. Уподобиться, что ли крохоборам, чтоб… А просто так. "…пройти по улице марата, / пройти вокзальные ворота”. Где-то мелькнуло передо мной, что это Питер. Открываем гуглокарту. Так и есть: от улицы Марата в 500 метрах находится Московский вокзал. Прав Андреев. Ошибки нет. Читаем дальше. Хм. Надо перечитать. Весеннее беспокойство беспричинное. В Москву дёрнула. А там – то же… Смешно… Жизнь – плоха! Скучно. Отсутствие заглавных букв после точек – это порыв вон от символизма с его заглавными.

Ну ясно: перед нами – иносказательное выражение ницшеанства (противополюса символизма).

Это мировоззрение, увы, часто избирает лишь образное выражение себя, без противоречивости текста.

Или это доведение скуки до предвзрыва… В данном стихотворении – всё, ну всё плохо: "уценка чувства”, “изнанка лиц” (аж представить страшно), “цинга фасадов” (ну да, до 300-летия, что в 2003-м, оставался ещё год, и Питер – я его видел в 1998-м – выглядел ужасно), "в помощь лишь лимонка” (граната, чтоб взорвать, к чёртовой матери эти трущобы сплошные), "в настоящем же - волынка” (скука – в смысле). И название подстать: Той же. Подруге, так называемой. Которая обрыдла. Да и друг ("забыв уведомить кого-то”)… - Всё – плохо на этом свете. Не меньше ("мне очень мало, слишком мало”). Надежда только на иномирие. Это можно даже процитировать: "..........................................”.

Нашла-таки Ямакова, как выразиться напрямую, а не условно, как это принято в искусстве. На предвзрыве не удержалась, как Чехов удерживался.

Но всё это настолько необычно для обычных людей, что я не рискую назвать это иллюстрацией знаемого, то есть не искусством первого сорта.

Моя идея-фикс называть искусством высшего сорта то, что происходит из подсознания, заставляет меня – быть может, опрометчиво – нахально заявить, что Ямакова не осознавала свой идеал как ницшеанство. Исключительность этого переживания даёт мне нахальное (признаю) право считать, что как всегда в искусстве мы тут имеем дело с неожиданностью, как признаком подсознательного.

Браво, Андреев.

Проверить, что ли, себя и Ямакову?.. И Андреева…

Себя я проверю на предмет чего? – На предмет проверки моей идеи, что серьёзное творчество (движимое выражением своего подсознательного идеала) не может быстро изменяться, т.к. идеал – субстанция инерционная. Следовательно, ближайшее к разобранному стихотворению окажется движимым тем же идеалом.

Другое дело, что и пройдя проверку, идея не приобретёт статус научной. Это как в каком-то племени тумба-юмба жрец молитвой утром поднимал солнце из-за горизонта. И факт: солнце таки поднималось. Племя делало вывод, что жрец ЗНАЕТ истину.

Но всё-таки…

2б.

Песенка кое-кому.

следы заносятся позёмкой, а люди падают в подземку. пошаливает подсознанка, позвякивают позвонки. до горла ворот был застёгнут, плечо оттягивала сумка - но безупречная осанка. ах как мы с вами далеки! табу закрыло плотно горло: не пропускает звонких жалоб железный водосточный жёлоб, а в нём замёрзшая вода. а я бы прошлое затёрла! а я за вами побежала б! а я такого пожелала б! но лёд холодный и тяжёлый, и галки спят на проводах. церквями расцветали раны. мне было холодно и рано. вы были в сигаретном дыме, не говорили ни о чём. весь город уместился в раме. и вы тогда не знали сами, что мне приснилось ваше имя, что вам - пора и - горячо. зимую в чёрном петербурге: рукопожатия, разлуки, друзья, сугробы, галки, горки - всё, что зима приволокла. опять глинтвейн, опять окурки, в который раз чужие руки мнут мандариновые корки. и табунами облака. 24.07.2002

Что непонятное есть? Есть: "церквями расцветали раны”. Церковь на крови, что ли?

Всё остальное – ясно. Ахматовская тема (Ты куришь черную трубку): "вы были в сигаретном дыме”. Всё та же ницшеанская тоска от невозможности счастья в этом мире. И Ахматова ж – ницшеанка.

Проверку моя идея и Ямаква выдержали, но…

Тут мне труднее приписать подсознательное происхождение стихотворению Ямаковой. Не знать знаменитого стихотворения Ахматовой Ямакова не могла. А вот – повторила ж тему.

Как мне спасти вкус Андреева? Предположить, что он не знал этого знаменитого ахматовского стихотворения? Или предположить, что сносно перепевать великую Ахматову – это тоже что-то?

Ладно, простим Андрееву.

Но это – Андреев более чем 10-тилетней давности. Что могло стать с человеком преклонных годов за это время?

Могли появиться промахи и посолиднее. И – вот:

3.

"…эмоциональные тексты Рауля не могут быть восприняты серьезно…” (Дискуссионный клуб “Русского переплёта”. № 332686. 6.12.2015).

3а.

"На давней встрече писателей с читателями, которые очень часто проводились в советское время, меня однажды спросили – открылись ли вам какие-нибудь тайны, которые волновали вас с детства? Я, конечно, ответил на вопрос этой юной читательницы, но не особо вдаваясь в подробности. Слишком уж щепетильной оказалась тема, а точнее, она больно касалась моей личной жизни. К этому вопросу я мысленно возвращался не раз в последние тридцать пять лет, и каждый раз ответ обрастал подробностями, деталями, неожиданными воспоминаниями, очень печальными для меня, особенно в детстве, юности” (Рауль Мир-Хайдаров. Пропавший без вести. http://www.pereplet.ru/text/mir_haydarov05dec15.html).

Таково начало этого якобы эмоционального текста.

А начало ж всегда очень показательно, задаёт тон. Но ладно, я процитирую место, где мои глаза чуть не увлажнились (это после рассказа, как, чтоб поднять дух солдат, 38 дней не могших взять Брестскую крепость, на её плацу немцы устроили парадное награждение победителей, как вдруг из подвала вышел слепой офицер Красной армии и, печатая шаг, подошёл к генералу, положение которого он определил по командирскому голосу того, и выстрелил себе в висок):

"…достали из кармана гимнастерки капитана документы и передали их генералу.

Прежде, чем продолжить награждение, генерал вслух зачитал труднопроизносимую фамилию ингушского офицера – Уматгирей Барханоев и отдал должное его геройству, а документы и пистолет, как редчайший военный трофей, оставил себе. Жаль, если дети старшего лейтенанта Уматгирея Барханоева, как и я, не получали пенсию, потому что этот геройский человек тоже, выходит, пропал без вести”.

Слово "Жаль” таки есть. Но не проявляется ли эмоция у читателя от столкновения сухости текста с героизмом темы? Не есть тут стихийно организовываемый художниками всех времён и народов катарсис от противочувствия, которое возникает от текстового противоречия?

Что произошло с Андреевым за 11 лет? Сдулся? Не потому ли он сменил фамилию (на Домбровский)?

3б.

"332569. Лисинкер. 30.11.2015:

Из журнала "День и Ночь". Лариса Васильева.

Хмурая туча — это я, если на всех сердита. Солнечный лучик — это я, если душа открыта. Быстрая речка — это я, если спешу куда-то. Тёплая печка — это я, если теплом богата. Пташкина клетка — это я, если хитрю с тобою. Вешняя ветка — это я, если с твоей любовью.

Женская поэзия? – Да, женская, но не всегда это примитивно.

332571. Домбровский. 30.11.2015:

Примитивна критика, изображающая примитивную поэзию полноценной. Недостаток ума у критика опаснее недостатка ума у поэта. Глупость разрушает культуру” (Дискуссионный клуб “Русского переплёта”).

Ну что у Васильевой непонятного или неожиданного? – Ничего. Андреев-Домбровский, естественно, вспылил. Не совсем ещё сдулся.

Но.

Между выступлениями Андреева в своей колонке 11 лет назад и теперь есть разница. Раньше в заголовках было слово поэзия, а теперь нет.

Я объясняю это так.

Человек ориентировался на свой вкус. Это материя иррациональная. А Андреев – человек рациональный. Чтоб не вступать в противоречие с собой, он старался сказать покороче. В принципе хватает одного слова: хорошо или плохо, - если считать что его, Андреева, функция – привлечь публику к тому, что читать стоит, и отвратить от чтения нестоящего. Ну, немного внушительности, изящества. Но – возможностей разнообразить выступление мало.

И, вернувшись через 11 лет в свою колонку, он прекратил это дело вообще.

И вдруг он видит в дискуссионном клубе меня с принципами, системой. И подозревает, что в статьях – огромное разнообразие в зависимости от конкретики произведения, которых бесконечное ж множество. Он-прежний и лаконичный уязвлён.

Я люблю делать поползновения проникать в подсознание людей… Так я предполагаю, что он подсознательно взревновал. И если я не ошибаюсь, что я для него наиболее тут неприятная особь, то это именно по вышеугаданной угадке.

Но что мне он? Ноль. А зато я использовал его для ещё одного доказательства верности открытия Выготского, что такое художественность.

Вы ещё помните что?

Правильно. Противоречивость текста.

11 декабря 2015 г.