|
01.01.2015
20:53 |
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ! 
Повесть Виктора Власова «» начинается
с прекрасно выписанной короткой сцены раболепия в странах СНГ по отношению к
своему «старшему брату» США в виде таких слов школьной учительницы:
«– Каждый из вас, ребята, вырастет и сможет уехать в
большую и великолепную страну звёзд, где раздают шоколад... Но это не главное!
– она говорила тихо, широко улыбаясь, делая паузы, позволяя детям помечтать,
представить яркие картины, увидеть себя на верху подсвеченной разноцветными
огнями статуи Свободы, ощутить восхитительную скорость ветра, мчась на
«Американских горках». – А знаете ли вы, дорогие, где сердце
Америки? – учительница оглядела детей с восторгом, не
мигали сквозь очки её большие голубые глаза».
Ученики, конечно, знали. И это – очень точное,
по-моему, замечание современного молодого русского писателя, повествующего
ПРАВДУ о том, с какого момента новорусская школа начинает калечить души русских
школьников. Речь тут идет о правде, которую не услышишь ни по телевизору, ни по
радио, ни даже в разговорах досужих россиян, с перестроечных времен занятых
болтовней о том, что великий русский народ настолько велик, что величием его
превосходит лишь великий американский народишко с его Нью-Йорком и Канзасом.
Далее идет череда добротно выписанных бытовых сцен,
повествующих о том, как предмет манипуляций антипатриотически настроенной
учительницей детским сознанием – школьница Света ищет нишу в окружающей ее
провинциальной российской жизни, оказываясь не типичным голливудским монстром
или Шварцнеггером в юбке, а абсолютно беспомощной девчонкой, то и дело
сталкивающейся с проблемами выживания в джунглях неокапиталистической России.
Ибо манипулируют Светой все: от бестолковой и
малообразованной учительницы до беспощадных и каких-то странных
беззлобно-жестоких цыганок, видящих в своей практически ровеснице лишь жертву,
которую они вольны мучить и даже убить, изнасиловать, а могут даже отпустить.
Не человеколюбия ради, а просто потому,
что убивать лень. Да и труп прятать – забота лишняя. Манипулирует ею и скучная,
маловыразительная, но чрезвычайно самодовольная, ибо богатая, подруга Амина,
считающая себя вправе обманывать Свету походя, даже не каприза ради, а просто
потому, что ей даже в голову никогда не придет, что надо о ком-то позаботиться
или поставить себя на место той, что считает тебя подругой.
Потому что дружбы в мире, окружающем Свету, нет.
Никакой. Есть лишь терпеливое сосуществование однополых сексуально озабоченных организмов,
в глубинах душ которых слабо теплится и готов навеки затухнуть огонек надежды
на то, что слышанные в глубоком детстве сказки исполнятся – и явится волшебный
принц, который увезет девочку из этого
насквозь прожженного жаждой наживы мира в мир вечных грез и фантазий с
их вечным теплом и нежностью.
И когда осознаешь это противоречие, начинаешь –
вопреки прочитанному – думать не о провинциальной простушке, постигающей жизнь
мучительно и трудно, а о том, что именно это противоречие толкает такое великое
число россиянок в объятья владелиц борделей и наркоторговцев, предлагающих эти способы бегства от действительности десяткам
миллионов молодых россиянок. Нет тепла и мира в душах вот уже скоро тридцать
лет как озлобленно орущих с экранов российских телевизоров российских кумиров.
Нет ни одного фильма о чистой и светлой любви, не окрашенной непристойностями,
в современных российских кинотеатрах, которые посещают дети с неразвитыми
душами. Нет в России книг о современных детях. Никаких. Не осталось книг о
нашем детстве, о детстве наших отцов и внуков. Есть лишь бесчисленные
американские мышцатые и всегда с красиво уложенными прическами и ухоженными ногтями
спасители планеты. Но нет образа умной, доброй учительницы, способной открыть
ребенку глаза на мир иной – такой, каким он должен быть, если бы и учительницы,
и ученики делали свое дело честно и
добросовестно: строили, изготовляли, женились по любви, девчонки чтобы
беременели по желанию, а не «залетали» или не оказались изнасилованными.
Но мир новой России суров. Власов видит его жестким
глазом лишенного романтических иллюзий прозаика русской классической
реалистической школы. Девчонки новой России – и бедные, и богатые – обречены
стать по-женски несчастными в стране, которую заставила их презирать и
ненавидеть учительница с голубыми глазами и черной душой с типично русским
именем: Анна Сергеевна. Именно она воспитывает девочек так, что они даже играют
в патологические игры:
«– Свет, смотри, что у меня есть! –
Амина достала из кармана парусиновых шортиков три купюры по сто рублей.
– Понюхай
Глаза Светы загорелись, она приблизила нос и вдохнула слабый запах
типографской краски.
– Так папка мой говорит, когда даёт на карманные
расходы, – похвастала Амина, скосив хитрые глаза».
Вот он – истинный Бог окружающего Свету мира – в
кулачке хитрой Амины.
Но до этого запахи рубля и доллара угнездились в душе
ее папы – в человеке явно нерусского происхождения, но россиянине, жирующем на
эксплуатации труда русских людей и презирающем русский народ за это. Образ в повести
проходной, мимолетный, в конце истории даже намеренно автором обезличенный, но
чрезвычайно точный и меткий, понятный даже иностранцу. Как не понятна старому
русскому такая вот сцена:
«– Смотри, вон Айгуль и Машка, – теперь Амина украдкой
кивнула в их сторону. – Сделаем вид, что не видим».
Ибо речь идет об одноклассниках и о девочке, которая в
старые времена назвалась бы подругой Светы и Амины. Но теперь, когда мы знаем,
что дружбой в окружающем Свету мире и не пахнет - мы соглашаемся с девчонками:
им надо не видеть Айгуль и Мишку.
Череда таких – не напрямую, а косвенно –
разоблачительных сцен в повести настолько велика, что по окончании чтения ее
начинает казаться, что автор задался целью показать нам изнанку российской
жизни, у которой нет и быть не может парадной красивой внешности.
Появились и «мужчины» в жизни «подруг» – Толик и Эрик,
еще более пустые, чем девчонки, подравшиеся между собой не из-за любви к одной
из них, а просто так, по кайфу. Ибо драка им оказалась милей уже
приготовившихся отдать свою невинность девочек. Да и ухаживать они не умели,
быть нужными возможным своим возлюбленным не смогли. Ибо нет в их сознании
таких понятий и древних истин, как любовь и галантность. Есть лишь
необоснованное самолюбование и полное пренебрежение к окружающим. В парнях даже
животные инстинкты пребывают в заторможенном состоянии. И оттого настоящими
мужчинами они себя не считают и сами. А вот девчонки – по глупости – считают:
«Поведя Толю за руку, испытывала гордость за парня: он
смог отстоять и свою честь и, наверное, её».
Так, в одной короткой фразе, Власов сумел раскрыть
одну из тайн пресловутой женской логики: Света испытывает гордость за Толю В
НАДЕЖДЕ, что тот может стать настоящим ее защитником. Но длится это заблуждение недолго. Потому что
вскоре:
«Анатолий Скобяный уехал на север. И
пусть. Света испытывала к нему лишь дружеские чувства,
верила, что где-то вдали парень найдёт и себя, и вторую половинку».
То есть даже на сильные чувства у послушной и тянущей к
доске руку воспитанницы Анны Сергеевны не хватило сил. Как не хватило ума и сил
опротивиться при таких словах подруги:
«Прикрыв белую руку Светы своими тёмными и нежными, как
пастила, Амина сделала ласковые одобрительные глаза и произнесла с пьяным
лукавством:
– Только мне нужна твоя покорность. Полное подчинение...
иначе не выйдет».
Потом произошла столь грязная лесбийская сцена, что
даже автор постарался ее не описывать, а лишь слегка о ней намекнуть, чтобы
затем сообщить читателю:
«Вчерашняя теплота за прошедшую ночь растворилась
бесследно, дом наполняла промозглость. Быстро одевшись, она с дрожью и
омерзением вспоминала свою недавнюю беспомощность и податливость»
Но
дрожь и омерзение вскоре прошли – и воспитанница Анны Сергеевны не только
помирилась с Аминой, но и, помчалась с нею в мечту своей учительницы США, сняв
предварительно все свои накопления в банке, уверенная, что ВСЕГДА обманывающая
ее «подруга» устроит ее на хорошо оплачиваемую работу в чужой стране, без
знания языка и без специальности.
О
том, что случится во второй части повести, можно было бы и не читать. Если ты –
хоть и бывший, но советский человек, конечно. Потому что продукт, выпущенный
Анной Сергеевной из школы и отцом Амины из новой России, догадаться о том, что
ее обдурили и подставили, самостоятельно может только после того, как глупость
совершит – и окажется, что ничего изменить в этой жизни она не в состоянии. Инфантильная
девочка, отдающая свое тело Амине только потому, что та имеет крупные наличные
суммы в кармане, красивую и модную одежду и ездит на шикарных иномарках, позволила
унизить себя и обмануть. Света должна
быть наказана за свою глупую доверчивость в обществе, где нет места
порядочности и жалости.
Так
писали о падших женщинах писатели 19 и 20 веков. Но в 21 веке думают и пишут иначе:
«Опустив глаза, Амина продолжила наивно и как бы укоризненно:
– Я старалась для тебя, разве не поняла? В США много ненормальных, понимаешь?
Играй по их правилам – и станешь, кем захочешь! Даже я не в состоянии сразу
настроиться на их лад. Дай, что просят, получишь, что хочешь. Иначе нельзя».
И далее – о той же теме гомосексуальной связи
между бывшими одноклассиницами, начавшими искать плотские утехи еще в детстве с
цыганками, сообщает нам русский писатель 21 века столь же ненавязчиво и
осторожно, но при этом и бескопромиссно:
«– Что? – отчаянно воскликнула Света. – Ты обещала!.. Хватит унижать меня,
использовать игрушкой... – она заплакала, съёжившись на сидении.
– Не испорть дело! – процедила Амина сквозь стиснутые
зубы. – Я тебе знаешь, что сделаю!..»
Ибо
бизнес в мире Амины и Светы – это бизнес. Даже
сугубо скотский, Став американкой, Света уже забыла о своих примитивных
и едва уловимых мечтах о счастье. Она и от влюбленного в нее Чарли,
предлагающего ей руку, сердце и дом в Арканзасе, отказалась. Ради Амины и общей
мечты их стать в Америке богатыми во что бы то ни стало.
Но
только ли в деньгах дело? Годы скотской связи все-таки сделали «подруг» в США
ближе, чем в России.
«– Аминка, я волнуюсь! – Свету не пустили к участникам
гонки, остановили перед барьером. – Люблю тебя! – закричала
она ещё, надорвав связки.
Услышав её, Амина перестала щебетать, как возбуждённый воробей. Медленно повернула голову. Искры любви и преданности горели в Светиных глазах».
Так
утверждает автор. И сам себе противоречит. Ибо сразу после этой сцены Амина
едва не погибает в автогонках, а спасает ее от смерти редкая кровь Светы, не
имеющая опасных для жизни ее подруги антител.
И
тут же, не дожидаясь выписки Амины, Света уезжает в Арканзас. Все-таки к Чарли.
Ибо
бизнес в Америке есть бизнес: Амина привезла Свету в США – и Света заплатила ей
за это своей кровью. Выкупилась – и стала свободной от навязываемых ей в
течение десяти лет противных ее естеству плотских утех.
История
противоестественной лесбийской любви закончилась. И, должно быть, сбылась мечта
Анны Сергеевны увидеть своих учениц гражданками ею истово любимых Соединенных
Штатов Америки – «большой и великолепной страны звёзд, где раздают шоколад....»
й
Что говорят об этом в Дискуссионном
клубе?
| 319992 |
2015-01-01 21:01:58 |
|
|
|
-
|
- Опять Куклин пальцем в небо! Бедное небо!!!
Валерик, это не русской литературы произведение! это русскоязычная американская проза, сделанная в традициях американского рассказа.
Вместо того, чтобы защищать русскую литературу, ты тянешь в нее все, что подвернется под руку.
|
|
- Кто вам что должен, милостивый? Валерий Васильевич сделал отзыв на интересную повесть, я бы сказал. Почему она образец американской прозы? Стиль ведь не телеграфный.
|
|
- (ответ на критическую статью В. Куклина «Мечты сбываются»)
Сам факт рецензии на книгу «Белая и чёрная роза» от Валерия Васильевича Куклина примечателен. Ни один критик из обеих омских писательских организаций не берётся рецензировать именно это произведение Виктора Власова. Повесть о двух неравнодушных другу к другу подружках получает отзывы только от авторов, живущих не в Омске. Вероятно, сибирский провинциальный миллионщик не дорос ещё до осознания этой книги. Что в ней собственно такого? Ну показаны лесбийские отношения между девушками, ну сбегают они в США, почему бы обыкновенно не рассмотреть это произведение через призму опыта самого автора и не перевести в плоскость романтического путешествия, которое происходит, например, у того же Эдуарда Лимонова… эпатировать народ можно, а почему бы и нет.
Читая крепкую по языку и по стилю рецензию русского жителя Берлина Валерия Куклина, как минимум хочется снова прочитать «Белую и чёрную розу» Виктора Власова. А максимум – ответить и предложить крайне серьёзному германскому рецензенту своё мнение на происходящее. В литературе, а именно в публицистике я человек новый, о Валерии Куклине слышу от членов Союза писателей России, также от своих коллег: от Анастасии Орловой, Ивана Тарана и Андрея Козырева. Все трое уверены, что Валерий Васильевич не зря критично подходит к «Белой и чёрной розе», находя в ней раболепие и пресмыкательство перед Америкой. Не буду голословным и скажу, что уважаемый молодой автор В.В. пишет эту повесть, возвращаясь из поездки, из-за океана, где работал чистильщиком бассейна и только мечтал, как бы наесться в китайском ресторане. Что ж, такой он творческий парень – этот Витя Власов. А кто в таком возрасте не хочет вкусно кушать и вкушать легкодоступные плоды удовольствия? В США это доступно за доллары – читал у Власова путевые заметки «По ту сторону неба», в них он описывает своего героя (может и себя) покупающего не очень красивую, зато добрую и ласковую мексиканскую девушку всего за тридцать долларов. Ха-а, звучит как тридцать серебряников… но ничего не поделаешь, такая она, очевидно, валютная американская действительность.
Власову везёт – он попадает в США по программе обмена студентами. Студенческая виза «J-1», открывающаяся на несколько месяцев, много дешевле, чем взрослая.
– На улицах Нью-Йорка ходят в обнимку, целуются парни и девушки, в любое время суток, – рассказывает Виктор, помню, на пятом курсе. Я показываю дипломную и общаюсь со своим руководителем Нефёдовой, а парня просят поделиться опытом более младшему курсу. – Свободно демонстрируют однополую любовь, я поражаюсь. У нас бы в Омске затюкали таких, затыкали пальцами, а США никому нет дела до чужих отношений. Гей ты или лесбиянка – всё равно, даже не обратят внимание. Страна свободы, короче. В общем, дела нет и потому, что все спешат на работу или домой, отвлекаться нет смысла. Мощный трафик не позволит оглядеться. Между машин шныряют велосипедисты и многочисленные пешеходы, пробки там страшные. В темноте видишь только белые зубы негров и мелькающие белки глаз. Ориентируешься по светофорам и огням от машин. Шум стоит колоссальный.
Витя Власов умеет рассказывать устно и держать внимания собеседника. На камеру, по-моему, несколько затягивает основную линию, но повести речь увлекательно может запросто. Им восемнадцать-девятнадцать лет, в университете-то на первом курсе, вот и слушают ребята, открывши рот.
Могу доложить, что Власов не единственный студент, возвратившийся из Америки заворожённым. Я интересовался у его однокурсниц, вскоре уехавших в США навсегда, и они тоже рассказывали о США увлечённо, с большими глазами.
Читая «Белую и чёрную розу» развлечения ради, честно говоря, не вдумываешься, на какую страну своим беззаботным образом смахивает учительница школы Анна Сергеевна или сердитая богатая смуглянка Амина. Иногда сомневаюсь, что Власов «зашивал» в эти образы конкретный менталитет или просто приближённость к той стране или традиции. Света – скромная и бедная, как среднестатистическая жительница Омска, увлечённая творческим занятием, Амина – дерзкая и состоятельная, скажем, как заносчивая москвичка, придерживающаяся только правил бизнеса своих родителей. Америка выступает у Власова как страна, в которой остаётся Света, не смотря на разочарование в подруге и в укладе среднего американца. Ради денег небогатый житель США готов почти на всё. Мораль басни такова: лучше быть никем в США, чем вернутся в Россию и тоже быть никем. В США хоть есть шанс, что жизнь наладится. Слово «американец» подсознательно звучит интересней и звучней, чем слово «русский». Что вкладывается во фразу: «Я – американец»?
Обладатель долларов и дома на берегу моря, в Майями Бич, например. Так, по Власову, рассуждает Светлана, подстраиваясь под Амину, откомандировавшую её туда. Тем временем (сейчас) доллар – шестьдесят рублей. Что ещё остаётся делать молодой девушке Светлане, которая в России живёт в частном доме с бедной матерью, без отца? Неужели вернутся к тому, отчего уехала? Света не возвращается в родную страну, даже претерпев унижения. Америка – это завораживающая «махина», держащая сомневающихся эмигрантов на коротком поводке или решение проблем бедности у рабочего класса? Ребят, может Власов «списывает» Светлану и Амину с двух своих однокурсниц? Посмотрите на фотографии путевых заметок в США «По ту сторону неба» (они опубликованы на сайте русских эмигрантов «Русский дом»), одна – девушка светлокожая, а вторая – очень смуглая, похоже, приезжая из Казахстана. Витя Власов пишет обычное слезливое произведение как Устинова или Донцова. После «Белой и чёрной розы» у него вышла повесть тоже об однополых отношениях «Ориентир», мужских, правда. Опубликована эта повесть также на сайте «Русский дом».
Валерий Куклин – единственный русскоязычный писатель и житель Берлина, который буквально заставил меня повторно обратиться к «Белой и чёрной розе» (до меня рецензию на это произведение сделал тюменский критик Алексей Зырянов – на «Частном корреспонденте») вспомнить поездку в Америку Виктора Власова. Думаю, что Куклин не столько специально отозвался о повести омича, а сколько отдал дань уважения таланту автора и умению показывать людские отношения вдали от родины.
P.S. Валерий Куклин буквально замусолил эту бедную Анну Сергеевну (учительницу) в «Белой и чёрной розе», хотя она встречается только в начале произведения. Она могла в конце концов просто похвалить Америку за какие-то определённые вещи, может она сама ездила в США или там у неё дочка. Валерий Васильевич сделал из Анны Сергеевны ярую пропагандистку американской жизни.
|
|
- Признаться, я и не знал, что власов - из Омска. Мне показался он типичным москвичом. Но и на старуху бывает поруха. Бракодабр же просто пристрастен ко мне - и потому обижает тех, кого хвалю я. А то бы он заметил, что российская часть повести наполнена огромным числом бытовых деталей и реалий, характерных для русской провинции, а вот американск5ая суха и лишена национального колорита. Поэтому это и заставляет считать Власова русским писателем, а не американским. Да и морально=-этическая подоплёка повести явно российская. Что до обвинения меня в том, что я слишком много внимания уделяю проходному персонажу Анне Сергеевне, то тут уж позвольте мне самому решать, в чем я вижу источник деградации Светы. Мне думается, сам Власов согласен скорее со мной, чем с вами. А если не согласен, то значит, сам он не заметил, как стал настоящим русским писателем, поведывавшем миру об одной из причин, по которой Россию покидает ее народ толпами. И еще одна деталь... Редкий ныне российский писатель затрагивает проблему межнациональных отношений на территории РФ, говорит об этой проблеме так открыто и так точно.
|
- Рад, что такой человек, как Валерий Куклин, активно работающий на поприще культурного просвещения нашей молодежи, пишет хорошие отзывы о прозе Виктора Власова. Учитывая, что Виктор в литературных кругах Омска многими воспринимается неоднозначно из-за своей скандальной публицистики, серьезные отзывы на его интересную прозу позволяют привлечь большее внимание к художественному творчеству, которое действительно талантливо и заслуживает качественного анализа. Валерий Куклин помогает отмыть золото от грязи, за что ему спасибо!
И мой отзыв, вызванный статьёй В. В. Куклина.
Повесть «Белая и черная роза» является, на мой взгляд, удачным произведением Виктора Власова. В ней есть и лихо закрученный сюжет, и живые характеры, и широко показанная панорама общественной жизни – от русской провинции до далеких США. Интересна также попытка автора преодолеть тяжесть весьма грязного и грубого жизненного материала и создать из него стройное художественное произведение.
Основную идею книги можно передать выражением «экскурсия в ад». Автор подробно показывает процесс деградации доброй, наивной, но безвольной девушки Светы, поддающейся влиянию харизматичной, властной и порочной подруги Амины. Амина – своего рода «черный человек», «темный двойник» Светы. Медленно, но верно ведет она Свету из одного круга ада в другой: из ада нищего захолустья, где царят грубость и разврат, – в ад однополой любви и нравственного падения, оттуда – в ад эмиграции, ад одиночества… Настроенный таким развитием событий читатель начинает ожидать, что в конце книги девушку ждёт полная гибель – смерть или самоубийство. Но сюжет завершается иначе: когда подруга и совратительница Светы попадает в беду, девушка (вместо предполагаемой мести) спасает ей жизнь и – словно в награду – находит семью, хорошего мужа и уютный дом. Как и у Данте, в самой глубине ада неожиданно прорываются лучи света, ведущие к спасению. Что имел в виду автор, когда создавал такую концовку? Можно предположить, что здесь сказалось влияние голливудской традиции «хэппи энда», но, по-моему, суть такого хода глубже: Виктор хочет показать, что, как золото, упав в грязь, всё равно останется золотом, так и чистый по природе человек даже в адских условиях жизни сможет выкарабкаться и вернуться к чистой, порядочной жизни.
Сама повесть – это такой же кусок золота, обильно измазанный грязью. Грязь житейская, жизненная – этого в повести предостаточно. Но это не позволяет причислить произведение к заурядной современной «чернушной» литературе: блеск золота всё-таки проглянет между тёмными разводами. Сюжет сам по себе интересен, ибо соответствует существующей в подсознании каждого человека диаде – двуединству света и тьмы, души и инстинкта, любви и похоти. Наблюдение за скитаниями двух спутниц напоминает шахматную партию, где чёрные сначала окружают белых, готовясь нанести им поражение, но затем белые неожиданно вырываются и одерживают победу одним-единственным виртуозным ходом. Так же соотносятся житейская муть и наивная доброта в повести Виктора. Тем более что обе героини фактически являются двумя сторонами одной и той же души, только «расселенными» автором в разные тела… Лица героев повести образуют некое «сверхлицо», дающее намек на замысел автора. И только тот, кто за сложными и порой неприятными деталями увидит целое, поймет, что повесть, в принципе, оптимистична.
Есть повести и многие спорные места. Например, сам тот факт, что сюжет повести Виктора основан на однополой любви – претит адекватному восприятию человеческих отношений. Вызывает сомнение и тот факт, что цыгане у Виктора – агрессивные люди, жаждущие унижения светлокожих русских. Подобное отношение описано в отзыве Дмитрия Карина, опубликованном на ресурсе общероссийского глянцевого журнала «Наша молодёжь». Дмитрий утверждает, что видел нескольких малолетних цыган, избивающих белых русских ребят. Цыганская община Омска (из Порт-Артура), кстати, выражает недовольство авторским ходом. Вероятно, автору следует более внимательно изучить национальную культуру и духовные традиции людей, о которых он пишет, прежде чем строить сюжет. Вопрос вызывает и авторское отношение к персонажам и излагаемым событиям: осуждает ли рассказчик своих героинь в их мытарствах – или скрыто ими любуется? Скорее всего, имеет место быть и то, и другое. «Экзотичность» сюжета, привлекающая одних и отталкивающая других, часто явно «властвует» над создателем произведения Виктором Власовым, тогда как в настоящем искусстве автор должен царить над сюжетным материалом. Но идеализации персонажей или их поступков в повести нет: Виктор понимает, что путь героинь порочен и мог бы закончиться гораздо трагичнее. В этом сложном притяжении нескольких порой несоразмерных «частиц» и выстраивается художественная ткань произведения, столь же противоречивая, как и сама жизнь.
|
|
- Валерий, в Омске не слишком много толковых писателей. Есть вот Николай Березовский, который о вас много хорошего говорил. Вообще, писатели в основном друг друга оплёвывают. Приходишь в один союз или в другой и слышишь, мол, графоманы и т.д.
|
- http://www.velykoross.ru/blogs/all/article_1536/
здесь оставил отзыв о вашей статье.
|
- Вот, и РП появился молодой автор, способный без косноязычия, четко и ясно изложить свои взгляды. Все мелкие баталии, развернувшиеся в РП вокруг повести Власова, отношения к автору и его творению не имеют. Речь шла лишь о том, что рассказать о своем понимании какого-то произведения можно просто, честно и непредвзято. И без стремления выставить , в первую очередь, себя самого умником, постигшим все тайны мира, как это здесь частенько и случается.
Предполагаю, что Власов, именно по молодости лет, избрал ситуации крайние, сюжет построил в духе каких-то телесериалов, где падение человека, духовное и заурядное физическое, является главной завлекаловкой для зрителя.
А мне, как читателю, хочется увидеть именно русского человека, оказавшегося в сегодняшней американской действительности. Чтобы без крайностей, без теле-киносцен, в которых все покрыто кровью и грязью. Есть штампы киношные, есть (и живучи) штампы публицистические.
Можно сказать, что интересен был бы взгляд не со "дна" "сосуда" с каким-то обещанием света вдалеке, и не сверху, так что донышка не видно и все сверкает в лучах света, а, если изнутри, то не вверх и не вниз, а пристально на окружающее пространство, в котором нормальные люди существуют, решают свои проблемы. Взгляд без иронии, сарказма, без восторга нищего родственника из российской глубинки, а просто неглупого наблюдательного человека, умеющего рассказывать. И взгляд именно россиянина второго десятилетия нашего века, такого, что вырос уже после распада Союза, видящего и чувствующего так, как могут, умеют люди этого поколения
|
|
- Речь, конечно, об отзыве Андрея Козырева
|
- Спасибо, бракодабр)
Куклин весьма оригинальный рецензент. В каком плане? Он говорит строгую правду и не кривит душой. Сейчас мало кто говорит как есть. Власов наш молодой автор, в Омске о нём говорят часто на литсеминарах и на разных мероприятиях.
|
- А. Козыреву
Вы говорите о чудесах! Не может Куклин знать правду! Он может знать только то, что чувствует и то, как понимает! Знать правду не всем дано! И уж Куклину - более всех не дано. Вам просто импонирует его манера выражаться. А она импонирует далеко не всем. Куклин и сам-то вечно в дебрях блуждает. При этом орет громче других и машет оглоблей. Строит из себя главного в стаде гамадрила. Ну, естественно, еще и принимает позу пророка или начинает выдавать команды-рекомендации кому что стряпать.
Не слушайте самонадеянных Куклиных! Вообще не слушайте никого! Демагогов вокруг -тьма тем! И подавляющее большинство врут.
|
|
- Куклин, безусловно, интересный писатель. А вы, Бракодабр, ценитель его творчества.
|
- Андрею Козыреву
Спасибо! Мне нравится ваша позиция! И Вы правильно все поняли: можно ценить творчество (опусы, эпопеи и т.д), но не любить автора. А Валера очень сильно постарался, чтобы я его невзлюбил, хотя наша "встреча" в ИН была и неожиданной и радостной.
А то, что я здесь "выплясываю" в глупейшем танце - так это началось с того, что постарался ответить Куклину его же методами. Впрочем, не все ведь и глупо, есть что-то и смешное. А смешное - превыше всего!
|
- Андрею Козыреву
Надеюсь, что Вам не придется столкнуться с "куклинщиной" в чистом виде!
|
|
- Извините./ но я вас не понял. Или вы не поняло и меня. Да, я считаю школу виноватой в том, что выпускаются в свет взрослые люди без царя в голове. Я сам - не поверите - бывший школьник и даже три года неполных учительствовал. Отношение свое к учителям моего поколения высказал в повести "Мои учителя" - и оно там неоднозначное. Мне с учителями повезло, а персонажу повести Власова нет. В чем моя крамола-то? Самому автору повести моя рецензия понравилась так, что он выставил ее уже на добром десятке сайтов. А педерастию я не люблю ни мужскую, ни женскую. И что, меня за это шпынять? Ну, гомофоб я.
Как все нормальные люди. Только иные скрывают свою неприязнь к вам, а я нет.
|
- "Я сам - не поверите - бывший школьник и даже три года неполных учительствовал. Отношение свое к учителям моего поколения высказал в повести "Мои учителя" - и оно там неоднозначное. Мне с учителями повезло, а персонажу повести Власова нет. В чем моя крамола-то? Самому автору повести моя рецензия понравилась так, что он выставил ее уже на добром десятке сайтов." - куклин
Ну что тут можно сказать?! Саморазоблачение! Это чьи же ученики сегодня учительствуют в школе? Это кто же вскормил Аннушку из расск. Волкова? Оказывается - заслуженный педагог Куклин! Судя по всему - его работа!
"самому автору понравилось..." - тут явная коррупция! Для истинного литкритика такое заявление - откровенный позор! Оказывается, старался угодить. И угодил! Я уже говорил о сбитых нравственных ориентирах куклина!
А вся глупость утверждения: "училка виновата!", в том, что человека воспитывает не школа единная, человека воспитывает общество. Это что же за недоноски такие пришли в школу, что какой-то бред училки возвели в жизненные ориентиры? В наше время человека воспитывал, в первую очередь, - родной двор, во вторую - кампания друзей и другие други игрищ и забав, потом семья, а уж после всех - школа, где, неприятные любому свободолюбивому ребенку (подростку, юноше) куклины, пытались внушить ему "принципы социального поведения" и доктрины идеологической политики власти.
У автора Волового получается, что какая-то амеба у черной доски способна отбить у маленького человека волю к самостоятельному выбору и определению своих принципов? Опомнитесь, согражданы! Обернитесь назад, напрягите изъеденные генномодерниз. харачами мозги, вы своим училкам стопроцентно доверяли? У вас не было авторитетов дворовых, уличных, телевизионных и киношных, из литературы, наконец, и, главное, в семье?!!!!! Что вы из глупости откровенной (училка сказала!!) сделали предмет широкого обсуждения. Ладно - куклин - у него в черепушке давно мешанина. Он и знать-то не знал, и не ведал, что школа - это прямое отражение общества, страны. А страна состоит, как ни странно вам покажется, опять же из "другов" игрищ, из тех, с кем подростковыми ватагами бегал, из друзей, отцов-матерей с др. предками и, где-то на краешке , -из училок.
|
|
- Тут Валерий Васильевич разместили мой отзыв на "Белую и чёрную розу. В.В. внутри есть ссылка на ваш текст:
http://www.velykoross.ru/journals/all/journal_31/article_1405/
|
- Вот за что либеральные краснопёрки не любят Милонова - ОН ИМ ИКРУ ПОРТИТ! --
"Британская молодежная организация LGBT Youth North West предложила создать в Манчестере первую в стране школу для ЛГБТ-учеников.
Депутат Заксобрания Петербурга Виталий Милонов рассказал "Русской службе новостей", что поддерживает идею, однако отметил, что надо сменить формат учебного заведения.
"Если это будет называться психоневрологической школой-интернатом для лечения детей с когнитивными диссонансами и расстройствами половой ориентации, тогда я поддерживаю", - заявил он.
При этом депутат подчеркнул, что в такой школе должен быть специальный режим.
"Если же это школа, которая будет пропагандировать извращения, то такое учреждение будет нарушать конвенцию ООН о защите детей", - добавил Милонов.
По его словам, в таком случае организаторов школы стоит привлечь к уголовной ответственности за растление малолетних. Он отметил, что в 13 лет - возраст, с которого в Британии предлагают записывать в ЛГБТ-школы - ребёнок не может определить свою ориентацию".
|
| 323958 |
2015-05-13 23:21:49 |
|
|
|
- для Виктор Богданов
а можно как то коротко, краткий абстракт, а то я както ниасилил
|
|
- Валерий, по поводу вас и произведения Виктора Власова до сих пор в Омске разногласия. Не могли бы прояснить причину выбора именно этой повести Виктора? Дело в том Белая и чёрная роза пользуется неоднозначностью, оценивают её по разному. Но вас издалека человека что побудило?
|
| 324208 |
2015-05-24 11:59:35 |
| Куклин
|
|
- Виктору Богданову
На ваш вопрос, что побудило меня, человека издалека, как вам кажется, написать рецензию на именно эту повесть Власова, могу сказать лишь следующее...
Обычно я сам выбираю тексты для реценированя, лишь иногда иду навстречу просьбам авторов. При этом, меня совершенно не интересуют тексты русскоязычных эмигрантов. фальшивые в основе своей, поносящие покинутую Родину и оставшихся там людей. А вот судьба русской литературы в России меня волнует по-настоящему. Ее будущее я вижу лишь в провинции, потому изыскиваю авторов именно по весям РФ, а не в Москве и бывшем Ленинграде.
Власова мне рекомендовали. И прислали повесть, которую я сразу отложил, не став читать. Потому что написана была она в стиле фэнтэзи, жанре абсолютно не русском классическом, не имеющем законов и норм, к которым у меня лежит душа. О чем и сообщил Власову. В ответ он прислал мне повесть данную. И она мне понравилась. Потому что она повествует о том, о чем не пишет сейчас никто в России - о подростках российских, тем более о девушках, заглядывает в тайники девичьих душ, в самую черную пропасть оных. При этом, женская педерастия не опошляется, не выбранивается и не выставляется, каке положительный пример, что происходит сплошь и рядом в западноеваропейской литературе. Автор сумел быть деликатным по отношению к людям с психологическими отклонениями, уделив основное внимание социальным и межнациональным проблемам русской провинции, оказавшейся в глубокой попе в результате ельцинской контрреволюции, выкидывает главную героиню на еще более растленный Запад, делает ее американкой и прощается с ней, когда она перестает быть русской совершенно.
То, что отношение к такого рода произведению неоднозначно в Омске, меня не удивляет. Современная русская провинция похожа на пресловутую гусыню, прячущую голову под крыло стиля фэнтэзи, ибо на окружающий мир смотреть открытыми честными глазами русской реалистической прозы боится. Страх этот происходит от стыда за свои инертность и безволие, приведшие сначала СССР, а потом и РФ к экономическому коллапсу. Большинство омских авторов пишет, я уверен, фэнтэзи-хренотень о космических волшебниках, сидя погруженными по горло в дерьмо бытовых неурядиц и политического конформизма. И повесть Власова им напоминает о том, что они МОГЛИ бы стать русскими писателями, а стали, простите за выражение, экскрементами западной цивилизации. Сам Власов тоже пока не определился в системе ценностей. Но одна повесть русская у него все же есть. И я искренне рад за то, что судьба ею подсластила мне горьку пилюлю признания за культурой России деградации. Хочеться верить, что если не в Омске, то где-нибудь еще за Уралом появится новый русский литературный гений, за которым, как некогда за Пушкиным, пойдут настоящие русские писатели хоть на эшафот.
|
-
«Ну, возможно, по старой атавистической привычке кого-то и обзовут: “гением”. Но нет такого утвержденного и осмысленного самосознания в деятелях искусства. Как и нет уже той высокой, исполненной сложностей и противоречий системы высоких отношений гения с гением. Нынче - отношения раскрученного с менее раскрученным. И раскрученным, по сути, может стать всякий».
------------------------------------------------------
«По сему поводу, под конец, припомню случай из жизни одного из последних “гениев” (и в нашем, и в любом другом смысле) российско-советской эпохи – Иосифа Александровича Бродского. В один из своих приездов в Британию, в неком тамошнем университете (не припомню точно, каком) стоял он в очереди в университетской же столовке вместе с поэтом Оденом. Иосиф Александрович стал вслух возмущаться, что вот, мол, гений (он имел в виду, конечно, Одена, но и себя немножко), а стоит в очереди среди обычных серых (ну, не то что бы уж совсем быдла), но ничем не примечательных профессоров.
- Да? – обернулся один из них, за чьей спиной они как раз и стояли. – Гений? Очень интересно, – и отвернулся. И все это без какой-либо иронии. Простое искреннее любопытство.
Вот и выходит, что в наше время гений – именно и есть тот, кто стоит в очереди за спиной. А уж за чьей – сами вычисляйте в каждом отдельном конкретном случае».
(Дмитрий Пригов «Гений – это тот, кто стоит за спиной», фрагменты)
|
|
- Гений – это тот, кто стоит за спиной... да молодёжь дышит в спину
|
|
