|
10.01.2002
00:13 |
Что же так раздражает несносного кота? Кот Вася встает рано и умывается. Потом начинает лопать свою кошачью пайку, одновременно слушая радио. То, что передают на английском языке, совершенно неописуемо. Эта смесь ацетона с касторкой для промывания обывательских мозгов и желудков вызывает легкую тошноту и желание превратить все электромагнитные поля в колхозные, заросшие сорняками. По-русски Радио Свобода рассказывает, какие сволочи эти русские, притесняющие чеченцев, украинцев, татар и жителей Рязанской области и как хорошо было бы, если бы Россия перестала мешать Америке бомбить кого ей захочется, в том числе и саму Россию. Радио Россия рекламирует лекарства, запрещенные к применению еще при Иване Грозном, деловито советует, как дешевле прочищать карму и каким образом можно превратить импотенцию в здоровый бронзовый загар. В перерывах актеры читают вслух роман Марининой о духовной красоте стукачей. Одолеваемый ностальгией, кот Вася проверяет, не видно ли соседям из дома напротив экрана васиного телевизора (того, кто смотрит в Европе телевизор, не принимают на приличную работу) и включает русскую программу. В девяти случаях из десяти это или реклама, или сериал из жизни пучеглазых идиотов. Иногда толстый певец или толстая певица приплясывают и несут неразборчивую ахинею, или идет передача про жизнь опарышей в стеклянной банке.
Иногда в Европу заглядывет гастролирующий русский передовой театр, и кот Вася с тоской смотрит на голых актрис, посиневших и покрывшихся гусиной кожей от экономного европейского отопления и орущих дикими голосами все ту же ахинею в прозе или стихах.
Что происходит после того, как Вася купит в книжном магазине сочинения господина Сорокина, которого ему преподносят, как нового Герцена с Огаревым, нечего и говорить. Вася с горя плюхается в угол под батарею и засыпает. Ему снится голая посиневшая пошлость с лицом Березовского и туловищем Майкла Джексона, и Вася вздрагивает во сне и бьет хвостом об пол. Просыпается Вася с твердым решением изменить свою жизнь, навсегда расстаться с пошлостью в любом ее виде, исполняет на органе фугу и токкату Баха ре-минор и включает компьютер. Он преисполнен приятных чувств в ожидании встречи с любезными его сердцу обитателями сетевого клуба и непринужденных бесед, перемежаемых дружескими шутками. Но что-то не так в клубе. Некий суетливый господин, которого никто и не знает толком, кривляется, подпрыгивает, дергая в воздухе ногами и вот уже панибратски похлопывает по плечу известного профессора, трудами которого существует клуб, несет нечто среденее между рекламой фальшивых лекарств и болтовней о карме и воообще ведет себя безобразно. Другой господин, не снимая давно не чищенных сапог с ногами забирается на хозяйский диван и начинает что-то бурчать про яйца, очевидно, не куриные. И в неподвижном воздухе сетевого клуба вдруг материализуется все та же синяя рожа пошлости, заурядности, усредненного умишки, не способного на самостоятельные упражнения и повторяющего зады.
Шерсть у кота поднимается дыбом, а из ушей начинает валить дым. Так из доброго кота Вася превращается в ужасное и агрессивное животное, связываться с которым побоится даже Жириновский, не говоря уже о господах помельче.
Клуб вполне может опустеть, не вынеся страшного васиного вида. Но лучше, господа, пустой клуб, чем пошлый.
|
