02.01.2017
14:28

Почему мне стыдно?

31.12.2016
12:28

Некоторые картины Вадима Киреева.

23.12.2016
11:29

Отчёт о чтении.

21.12.2016
17:24

Скрежет на Валерия Куклина.

21.12.2016
11:52

Я живу жизнь или жизнь живёт меня?

16.12.2016
15:47

Принудиловка?

14.12.2016
17:06

Вот эт-то повесть!

13.12.2016
18:29

Вдруг Михалков зря нападал на Ельцин-центр. Провери.

11.12.2016
15:48

Дуракам полработы не показывают?

06.12.2016
22:17

Плохо мне.

Я не умею отличать искусство от неискусства. Я, посвятивший три четверти жизни такому различению.

Вот смотрите. Натыкаюсь на такую запись:

"Ваня Клиновой замечательный молодой поэт наделенный редким даром "легкого дыхания". Чтобы не быть обвиненной в женской пристрасности, хочу заметить, что, скажем, Андрей Саломатов [человек, которого, помнится, я порицал] отозвался о его творчестве с большим воодушевлением. Так что не в одних красивых глазах дело.

"Из тихой нежности и ласки

Стихи рождаются легко...

Так проливает молоко

На небо девушка из сказки..."”.

Меня что-то зацепило. Открыл этого поэта. Там уже не цепляет.

Дату поставь под письмом, Запечатай конверт... На зло отвечай добром, Чаще корми мольберт, Рыбок и двух щенков (Им с тобой повезло), Помни: как много слов, От которых тепло...

Сбой ритма на "Запечатай”… "корми мольберт” - что-то не тае… повышенное значение этому "корми” из-за переноса его смысла на второе четверостишие возвращается к слову "мольберт” вредным утилитаризмом для того, что сходит с мольберта, произведения искусства, что подтверждается назидательностью глаголов… - Тут антипоэзия, а не поэзия.

А дальше там вдруг эпиграфом взяты строки, подписанные: “Мандельштам”. – О. Вот этот-то – поэт по общему признанию. А ну?

Я скажу это начерно, шёпотом, Потому что еще не пора: Достигается потом и опытом Безотчетного неба игра. И под временным небом чистилища Забываем мы часто о том, Что счастливое небохранилище — Раздвижной и прижизненный дом. 9 марта 1937

Год я не сразу нашёл. Год же для меня – один из спасательных кругов. (Спасение – сказать что-то внятное о произведении.) Ну и пришлось с “о” на “ё” слово исправить. Ваня и я забыли правило: "После шипящих под ударением в корне пишется е(ё), соответствующее в произношении звуку о, если в родственных словах или в другой форме того же слова пишется е” (Розенталь. http://www.evartist.narod.ru/text1/22.htm). Те ещё мы с ним поэт и критик…

Где уж такое стихотворение понять, когда ассоциации Мандельштама включают в себя целое собственное творчество, кроме обычных людских ассоциаций.

А это, оказывается, из так называемого “Небесного цикла”, "в которых продолжается диалог о Данте” (http://muniver.khstu.ru/main_little/2015/10/02/dante-poet-zemnogo-mira-k-750-letiyu-so-dnya-rozhd/).

Ну, пробовал, наверно, я читать тот “Разговор о Данте” (1933), раз у меня есть эта книга. – Что пробовал, что не пробовал…

Попробовать ещё раз, что ли?

"Переход стихов в прозу, прозы в критическую статью и наоборот – одна из характернейших особенностей творчества Мандельштама…

Сёстры – тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы. Медуницы и осы тяжёлую розу сосут. Человек умирает. Песок остывает согретый, И вчерашнее солнце на чёрных носилках несут. 1920

. . . . . . . . .

Речь, по-видимому, идёт о статье Мандельштама “Пушкин и Скрябин”, писавшейся в 1915-1916 годах и предположительно законченной в 1919 или 1920 году. Темой статьи была “уверенность в окончательном торжестве личности, цельной и невредимой”, составляющая основу нового искусства. Смерть Пушкина и Скрябина, как сказано у Мандельштама, “собирала русский народ и зажигала над ним солнце”” (Поляков. Критическая проза О. Мандельштама. В кн. Мандельштам. Слово и культура. М. 1987. С. 5 -7).

Если это так, то процитированные Поляковым стихи вряд ли имеют в себе след подсознательного идеала автора и, следовательно (в соответствии с моим нынешним акцентом) художественными не являются. Но, может, этот Поляков ошибается обобщая.

Дальше однако.

(Мне хочется тут отвлечься и сказать, что левополушарного восприятия и изъяснения, обеспечиваемых стихами самими по себе {симультанности, когда всё видно в кусочке} для меня-экстремиста мало, чтоб это счесть художественностью, если это не связано с идеалом. Например, “Баю-баюшки-баю” своей монотонностью усиливает сонливость, и повторы являются эстетическим качеством, но не художественным.)

Использую свою способность читать не понимая… Я в юности, школьником, интересовался ядерной физикой. Приходил в читальню, брал журнал “Природа” и читал. Формулы пропускал. Непонятные слова – тоже. Они повторялись. И через несколько страниц у меня создавалось впечатление, что я что-то понимаю. – Проза Мандельштама – нечто похуже. Но я секу, что он очень настаивает на упомянутой выше симультанности и поэзии, и замысла:

"Стихотворение живо, — пишет он [Мандельштам] в 1921 году, — внутренним образом, тем звучащим слепком формы, который предваряет написанное стихотворение. Ни одного слова еще нет, а стихотворение уже звучит. Это звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта” (там же. С. 31).

Подсознательное, одним словом. Но, - повторяю в своём экстремизма, - подсознательное замысла может быть (1) и не быть (2) связанным с идеалом.

В процитированном стихе о розе (образе Пушкина и Скрябина) – не связано. Потому что, если верить Полякову (если я его правильно понял), Мандельштам не принял Октябрьскую революцию потому, что она отменяла торжество личности, что для него, тогда ницшеанца (т.е. супериндивидуалиста с 1916 по 1925 гг.) было чрезвычайно ценно. Медуница (такое растение) и осы – образ революционной, вредной для личности (розы) среды, коллективистской. И всё вместе – чёрт его знает, хорошо это или плохо. Всё ж – меняется. – И не скажешь, чтоб ницшеанец Мандельштам стихом выразился траурно о смерти личности.

Но – к “Разговору о Данте”.

Вы можете меня пожалеть, читатель. Большей абракадабры мне, возможно, не приходилось читывать. Но я читаю. Я надеюсь наткнуться на что-то, что меня б навело на понимание типа, почему небо Чистилища – временное, что это за свойство прижизненного дома быть раздвижным (послежизненный – гроб, что ли?). (Вот этот Поляков притвора, так и не сказал нам, какая мука – читать прозу Мандельштама.)

А теперь можете за меня порадоваться: я дочитал до конца и не чокнулся.

Что Мандельштам хотел о Данте сказать? – Что, если осознанное назвать преднамеренностью, то творение Данте – сама непреднамеренность. То есть – полное происхождение из подсознательного, говоря по-моему, экстремистски.

То есть можно теперь пересказать (ненавистное для Мандельштама слово) то стихотворение так: то, что сочиняешь, есть сначала не то, что останется, есть черновик, пристрелка, сознательный перебор подходящего. Подходящего – для подсознательного идеала. Он, подсознательный идеал, – есть тот безотчётный сознанию диктатор, диктующий сознанию свою, подсознания, игру. "Безотчетного неба игра”. А сознание только осуществляет "письмо под диктовку, списыванье, копирование” (там же. С. 146).

Это – первое четверостишие.

Со вторым сложней.

Возможно, "счастливое небохранилище” это рай. Или подсознательный идеал. Что "под временным небом чистилища” надо понимать черновик, плод поисков сознания. А "Раздвижной и прижизненный дом” - сами поиски сознания.

Нет. Не сходится. Эти поиски сознания, ошибки, оказываются раем.

Во всяком случае, последнее предложение “Разговора о Данте” такое:

"Предметом науки о Данте станет, как я надеюсь, изучение соподчинённости порыва и текста” (там же. С 152).

Подсознательного идеала и следов его в тексте – иными словами.

Тогда разбираемое стихотворение, в котором "продолжается диалог о Данте”, является просто образной и стихотворной иллюстрацией научной потуги Мандельштама на примере прозаического разбора “Божественной Комедии” Данте сказать, что такое поэзия. Не углубляясь насчёт Данте, "что хотел сказать поэт… На вопрос, что хотел сказать поэт, критик может и не ответить, но на вопрос, откуда он пришёл, отвечать обязан…” (там же. С. 7).

Выполнение обязательства в прозе выглядит, по-моему (если простите мне такое кощунство, как сведение всего “Разговора о Данте” к цитате из него), так:

"…“Комедия” имела предпосылкой как бы гипнотический сеанс. Это верно, но, пожалуй, слишком громко. Если взять это изумительное произведение под углом письменности, под углом самостоятельного искусства письма, которое в 1300 году было вполне равноправно с живописью, с музыкой…” (там же. С. 145).

Возвращаясь к стихотворению, придётся повторить прямо: оно, будучи иллюстрацией знаемого, художественным произведением не является.

 

Стало мне легче?

Отчасти. – Я ж не уверен, что прав, что не ошибся. Вон: недорасшифровал второе четверостишие.

6 декабря 2016 г.

02.12.2016
18:27

А вот и ура.

02.12.2016
15:53

Уф! Гора с плеч!

25.11.2016
22:27

Расследование.

24.11.2016
15:08

Три статьи о Тургеневе.

23.11.2016
22:55

Подсознательное предвидение разрыва.

14.11.2016
19:27

Почему такая тоска?

13.11.2016
20:02

До чего доводит то, что нечего читать.

12.11.2016
21:33

Знает ли историю Сванидзе?

09.11.2016
12:37

Детский вопрос.

06.11.2016
12:12

Язва.