"Гундарасы!" - закричал Хрущев, попав на Манежную выставку абстракционистов.
Попади он в сегодняшний русский Интернет, он решил бы, что вообще сошел с ума. Особенно Guestbooks (гостевые книги) поразили бы Никиту Сергеевича. Там такое творится!..
Чтобы описать самые буйные из них, не достанет никакого мастерства. Обратимся к помощи классиков:
"/.../ Случалось не раз, что трое, четверо кричали вместе в течение десяти минут, и все были довольны и понимали. Беседа продолжалась за полночь и отличалась, как водится, обилием и разнообразием предметов. Суханчикова говорила о Гарибальди, о каком-то Карле Ивановиче, которого высекли его собственные дворовые, о Наполеоне 3-ем, о женском труде, о купце Плескачеве, заведомо уморившем двенадцать работниц и получившем за это медаль с надписью "за полезное", о пролетариате, о грузинском князе Чекчеулидзеве, застрелившем жену из пушки, и о будущности России; Пищалкин говорил тоже о будущности России, об откупе, о значении национальностей и о том, что он больше всего ненавидит прошлое; Ворошилова вдруг прорвало; единым духом, чуть не захлебываясь, он назвал Дрепера, Фирхова, г-на Шелгунова, Бишá, Гельмгольца, Стара, Стура, Реймонта, Иоганна Миллера физиолога, Иоганна Миллера историка, очевидно, смешивая их, Тэна, Ренана, г-на Щапова, а потом Томаса Наша, Пиля. Грина... "Это что же за птицы?" - с изумлением пробормотал Бамбаев. "Предшественники Шекспира, относящиеся к нему, как отроги Альп к Монблану!" - хлестко отвечал Ворошилов и тоже поговорил о будущности России и даже расписал ее в радостных красках /.../ Один офицерчик под шумок ругнул русскую литературу, другой привел стишки из Искры; а Тит Биндасов поступил еще проще: объявил, что всем бы этим мошенникам зубы надо повышибать - и баста! не определяя, впрочем, кто собственно были эти мошенники. Дым от сигар стоял удушливый; всем было жаро и томно, все охрипли, у всех глаза посоловели, пот лил градом с каждого лица. Бутылки холодного пива появлялись и опоражнивались мгновенно. "Что бишь я такое говорил?" - твердил один; "Да с кем же я сейчас спорил и о чем?" - спрашивал другой. И среди всего этого дыма и чада, попрежнему переваливаясь и шевеля в бороде, без устали расхаживал Губарев и то прислушивался, приникая ухом к чьему-нибудь рассуждению, то вставлял свое слово, и всякий невольно чувствовал, что он-то, Губарев, всему матка и есть, что он здесь хозяин и первенствующее лицо..."
Добавим сюда, что собравшиеся зверски матерятся, по воздуху проносятся голые мессалины, Биндасов поливает всех лошадиным одеколоном "Юнкер-2", Суханчикова молотит Пищалкина по голове огромным фалловибратором , и каждого вдруг начинает ни с того ни с сего тошнить стихами - это и будет атмосфера, царящая в на означенных сайтах. Доктор Фрейд, попав на эти собрания, схватил бы Никиту Сергеевича под руку и был таков.
Есть и другие guesbooks. Там дискутанты переодеваются во фраки и ученые мантии, обращаются друг к другу не иначе, как "досточтимый сэр!", и каждую реплику предваряют танцевальным па. Если и случается здесь энергичное выражение, то оно звучит примерно так: "Преклоняясь перед мудростью только что покинувшего нас сэра Хаймовича, должен с прискорбием сообщить, что он - патентованный мудак!". После чего потрясенная аудитория надолго замолкает, а отчаянныйсквернослов становится местным Ринальдо
Чем больше читаешь эти стенограммы, тем сильнее начинаешь любить и ненавидеть человечество. Потому что нигде, как в Сети, оно не являет себя в такой первозданной простоте. Если вы хотите узнать о человеке все - подождите, пока он появится в Internet. Надушенные посты какой-нибудь le femme вдруг начнут отдавать квашеной капустой, в кошмарных мовизмах Баяна Шиянова зазвучит нота экзистенциального отчаяния, сэр и аристократ неожиданно для самого себя сообщит, что он только что с женой подрался и потребует международного виртуального суда над мерзавкой. Эмигрант будет доводить аудиторию до черного каления перечислением своих шестизначных доходов, но вдруг попросит адрес ближайшего бюро по трудоустройству. Брадатый профессор, старая перечница, начнет говорить виршами, а крутые ребята, пираты морей из АртЛито неожиданно засветятся безоружными улыбками - но тут же вцепятся друг другу в скулы.
Одни становятся в Internet теми, кем они есть на самом деле, другие - теми, кем они хотят казаться. Одни снимают со своей души последние трусы, другие - нахлобучивают на себя гарольдовы плащи и академические доспехи. Одних в Сеть влечет, чтобы заголиться, как в "Бобке" у Достоевского, других - чтобы нагородить о себе разной кинематографической лабуды, типа "когда я был на лесоповале" или "мой первый миллион в Америке". Заглянешь за кулису - а там вместо миллионера робкий Голядкин, головная боль домочадцев, подсчитывает свои долги адвокату и прячет эмигрантские скелеты в шкафу.
Первые вызывают противоречивую симпатию, вторые - жалость.. Они и в жизни такие: лицемерные, лживые, дурачащие самих себя. Они слова в простоте не скажут, но непременно с вывертом, с многозначительным суффиксом: "я, мол, сейчас с вами, но на самом деле я с богами, с абиссинским негусом, Клавдией Шиффер, чертом в ступе". Их даже Интернет не избавит от комплексов, потому что комплекс - это они сами, их сущность, человеческий состав.
Первые невозможны, но они по крайней мере не щадят самих себя. Вторые, наоборот, будут двое суток ходить с колотящимся сердцем, если их кто-нибудь ненароком покроет в сетевой гостиной матом, и станут писать редактору гневные письма, обвиняя его в антисемитизме и грозя... вот именно, чем? А вот тем, что его, такого из себя интеллектуального и неповторимого, больше ноги не будет на этом сайте, где собрались одни пролетарии и хамы.
Продолжать коллекцию homo interneticus можно до бесконечности. Но она всегда уложится в два архетипа: "человек лгущий" и "человек обнажающийся". Недавно на сайте бостонского альманаха "Лебедь" появился мудрый психолог, профессор Каган, ставяший автору сего беспощадные диагнозы. Хотелось бы услышать от него оценку вот этого антропологического тезиса.
ЕРДИТЫЕ
АЗЯТ