Наша жизнь хорошая или плохая в зависимости от того, что мы видим,
что замечаем, на что реагируем и что, в конечном итоге запоминаем.
Качественные воспоминания - залог хорошей жизни. И лучшее средство - отправиться
в дальнюю поездку.
Что можно сказать о стране, куда приезжаешь впервые?
Впервые, и с четким, обязывающим заданием представить русскую поэзию, рассказать
о русских поэтах, продемонстрировать культурный уровень современных российских
молодых людей? Но эта заметка не обо мне в Малайзии, а о Малайзии во мне. О
многонациональной стране, с ярко выраженной государственной религиозной идеей,
если не враждебной, то чуждой русскому менталитету, ведь "ислам" рифмуется с
"экстремизм", и на ум идут не сказки про Симбада-морехода, а туркестанские
басмачи и "красные революционные шаровары" из фильма "Офицеры". Стране, где
самой страшной оплошностью является ответить на вопрос о твоем вероисповедании -
"Атеист". О стране, объединившей на своей территории мечети, с муэдзинами,
распевающими призыв к молитве с иглоподобных минаретов, протыкающих небо,
буддистские храмы, с ломаными линиями крыш, словно парящими над улицами,
забитыми автомобильными "пробками", лабиринты узких улочек китайских кварталов,
индуистские храмы, полные цветов и сандалового аромата и христианские церкви
красного кирпича, завезенного из Европы. О процветающей стране, где сформировано
бесхитростное и наивное общество потребления, осаждающее самые большие в
Юго-Восточной Азии торговые центры в канун рождественских распродаж и в течение
всего оставшегося года? Я заблудилась в одном из таких центров, и попросила
интеллигентную китаянку вывести меня на улицу. Она, смущенно улыбаясь, долго
тащила меня сквозь толпу, мимо именитых бутиков и элитных ресторанов, а потом,
уже на площади на фоне закатного горизонта, стремительно темнеющего, так как
сумерки в тропиках быстротечны и лишены красок, извинялась, за то, что мне
придется стоять в очереди на┘ такси. Я честно стояла 40 минут.
О стране, где
малайский знакомый, беззаветно влюбленный во все тоталитарно-советско-русское,
от хрусталя "а-ля бабушкин сервант" до космической символики, говорит: "Если
захочешь приехать в Малайзию еще раз, ни в коем случае не покупай билет! Позвони
мне, я подберу тебе конференцию, они оплатят и билет и проживание". О стране,
проводящей поэтические семинары под эгидой ЮНЕСКО, где поэтов
буквально носят на руках, а поэзия пронизывает самые укромные уголки культурного
пространства.
О стране, в столице которой - Куала-Лумпуре, (Грязная Речка, в
переводе, основал Яп Ах Лой - капитан "Чайна" в 1857 году в месте слияния двух коричневых речек Гомбак и Кланг, как лагерь для работающих на руднике по добыче олова) построены самые высокие и самые убыточные в мире здания - Петронас
Тауэр, (целых два рекорда Гинесса). Ну, с первым понятно, есть даже известная
поговорка - в каждом азиатском городе есть самое высокое в мире здание. А вот
второе, менее очевидно, но более драматично. Сейчас Малайзия переживает не
лучшие времена, и связано это с трагедией 11 сентября и ее последствиями,
толкнувшими США на размежевание с исламским миром. А ведь Малайзия до 2001
года была ориентирована на штаты, и в системе образования, и в экономической
сфере, и в политической. И вот, словно шоры с глаз упали, вместе с поверженными
"Близнецами". Началась война в Афганистане, в Ираке. И маленькая Малайзия должна
реагировать, должна защищать честь и достоинство в этой экономической бойне,
если, конечно, хочет выжить, сохранив в неприкосновенности свою идейную основу.
Американцами недовольны. Что они могут дать? Колу? Чисбургер? Терминатора в роли
губернатора? Культурологический тупик? Обман простодушного электората с вполне
людоедскими лозунгами, подразумевающими только то, что выживет принявший
вульгарную "американскую мечту" за руководство к действию? Да еще, пожалуй,
зубодробильные экономические санкции, если вдруг надумают наложить руку на
Малайскую нефть и олово и эвтаназию английского языка, выхолащивая его, делая
интернациональным, лишенным эмоций, движений души, упрощенным до примитива,
политкорректным и обтекающим острые углы, как пресноводная речка сваленные
стволы прибрежных деревьев, а потому, неприемлемым для поэзии, пусть и
нуждающейся в неком корректирующем ориентире. (Об этом много говорилось на
семинаре, участники пытались реанимировать не только национальный язык, но и
национальные особенности, сделать их доступными без перевода и переложения на
более коммуникативный инглиш-традишинз).
А ведь именно этот язык в Малайзии
является вторым государственным, поскольку Малайзия - многонациональна -
малайцы, индусы, китайцы, плюс потомки от смешанных браков местных девушек,
китайцев (Чита) и индусов, (Баба) организовавших свои поселения, а,
следовательно, и автономные области, пусть не в территориальном, но этническом
смысле. Плюс индонезийцы - потрясающе спокойные и красивые, почти внеплапнетной
красотой раскосых глаз, узких носов, бархатной кожи и заостренных подбородков.
Плюс сараваки - местные аборигены, обитающие на острове Борнео, и, кстати, о
Борнео, раскопки, проводимые в пещере Ниах, в Сараваке, показали, что homo
sapiens жил здесь еще 40 000 лет назад. Сараваки произвели на свет крисс -
кривой кинжал, отнимающий у врага не только жизнь, но и душу. В иерархии
сараваков, оружейники, изготавливающие криссы, стояли на высшей ступени, потому
что умели находить небесные камни - метеориты, из сплава которых с земным
железом и выплавлялись волшебные кинжалы, пропитанные сандаловой пылью. Плюс еще
более 17 национальностей.
13 штатов, 9 из которых - султанаты. В 4-х оставшихся
главами администрации (светскими) являются губернаторы, религиозную же власть в
них осуществляет избираемый раз в 5 лет король, выбираемый из 9 султанов. Очень
мудрая традиция, по сути, получается, что король - избирательная должность, но
султан - наследуемая. Таким образом, все династические семьи Малайзии могут
гордиться тем, что управляли государством (не дед, так отец, не отец, так сын,
не сын, так внук, и так далее┘)
И тут же рядом, архитектурная гигантомания, в
результате которой и появилась на свет визитная карточка Малайзии - Петронас
Тауэр, поскольку ничего другого, могущего стать официальным символом не было:
слишком разношерстны и эклектичны были достопримечательности Малаккского
полуострова, такого лакомого и такого доступного завоевателям. Но все меняется.
Португальцы, голландцы, англичане, японцы, в хронологическом порядке обретшие и
потерявшие владычество над жемчужиной Юго-Восточного региона, оставившие
культурную разносортицу сгинули, сметаемые друг другом и волей людей к свободе и
самоопределению. И вот, уже знакомый малаец, историк, специалист по
Сталинградской битве, задает мне вопрос: "Когда же, наконец, Россия обретет
былое влияние на мировой арене, чтобы однозначно противостоять США, и защитить
маленькую и процветающую во всех отношения Малайзию?" Что я могла ему ответить?
Что нельзя загребать каштаны из огня чужими руками? Что Россия сама хочет
спрятаться за кого-нибудь, чтобы нас, с нашей Чечней не приструнили
свободолюбивые штатовские демократы за геноцид чеченского населения? Что Россия
делает ставку на США, как на единственного вменяемого партнера, несмотря на все
разногласия, глобализацию, двойные стандарты, вмешательство в суверенитет
государств, наглость, самовлюбленность и насаждение коммерческого бескультурия?
Нет. Я не могла. Я ответила: "Скоро".
Но это не впечатления. Это информация к
размышлению. А впечатления (ведь никогда не угадаешь, что выхватит твой взгляд,
запечатлеет, оформит в плоский талон и отправит в компостер души, как некую
плату за потраченное время) начались еще в Дубаи, там была пересадка. Я сидела в
зале ожидания, то доклад зубрила, то посадочный мусолила, то по сторонам
смотрела. Вдруг напротив меня уселась юная пара. Он и Она. Очень высокие, очень
стройные. Оба в национальных просторных балахонах из тончайшего полотна. Он в
белом. Она - в черном (такова традиция). Он в забавных очках и национальном
арабском головном уборе, Ее лицо скрыто черным шелковым полотном, только глаза -
огромные, темные, влажные, ласковые, улыбчивые. Они держались за руки и проявляли
друг к другу столько нежности и предупредительности, что я сразу решила: это
молодожены. Они были так гармоничны, будто впитали все солнце и весь достаток
богатых Эмиратов, я любовалась. А потом опустила глаза вниз, туда, где
кончались длинные, подметающие пол подолы их сказочных одеяний, и увидела┘ две
пары одинаковых кроссовок - побольше и поменьше четыре джинсовых штанины. Опять
посмотрела в лица этих ребят. И увидела их в майках, джинсах, с фотоаппаратами
на улицах Лондона, Парижа, Москвы, Кливленда, задорных, счастливых, лопающих
мороженное и целующихся. Я и сейчас их вижу.
Наверное, это
и есть те впечатления, которые становятся стихами. Пусть своими впечатлениями
поделятся поэты из разных стран, участвовавшие в семинаре "Новое мышление в Азиатской поэзии", прошедшем в
университете "Малайя", Куала Лумпур, с 15 по 17 декабря 2003 года.
Я же хочу
сказать спасибо доктору Виктору Александровичу Погадаеву, преподавателю
Университета Малайя, переводчику и пропагандисту русской культуры в Малайзии,
моему Вергилию на извилистых тропках Малайских традиций, показавшему Малайзию
без прикрас и религиозных шор. И Андрею Орлову, подготовившему переводы для этой
публикации.
Читайте в Русском переплете.
Марианна Орлова
