В небольшом
эссе "Мимолетности" Лариса Миллер затронула
очень важные вопросы.
Оставляя в стороне
вопрос "национальный", хочу высказаться, быть может,
для "затравки" по-поводу "культуры" и
"уровня жизни".
Действительно, не понятно: почему у нас меньше "культуры", чем в
Европах?
От плохой жизни? Или у нас жизнь плохая, от того, что мы такие
некудышние?
От чего "там" все улыбаются и дорогу уступают, а у нас, в основном,
больше локтями норовят?
В сущности, культура бытового общения (на лестничной клетке,
у прилавка, в курилке офиса) имеет весьма малое отношение к
понятию культуры.
Лучше говорить о правилах приличия. Вот здесь, кажется, все очень
по Марксу и Энгельсу - то есть, бытие вполне
определяет среднюю степень хамства. Вспоминаю один характерный
случай.
Было это в конце 80-х, когда стали появляться первые супермакреты, впрочем,
еще редкие и только валютные. Стою как-то на Кутузовском и наблюдаю
картину:
драный советский жигуленок заглох у супермаркета перегородив выезд
валютным покупателям.
Собственно, "зажатой" оказалась одна машина - посольская
"Вольво", и как
раз в нее вернулась
хозяйка с двумя шикарными (было тогда такое понятие) пакетами.
Красивая, дорогая женщина, уложив пакеты, быстренько юркнула
за руль (торопилась)
и здесь обнаружила этот несчастный жигуленок. Тот никак не заводился.
Иностранка, а в этом я вскоре убедился, стала нервно
оглядываться в поисках обходного пути. Напрасно.
На парковке было тесно, а на самом проспекте уже
образовалась небольшая такая пробочка. Пробочка нервно сигналила и
лениво материлась.
Жигуль не заводился. Из-под открытого капота выглядывало полусогнутое тело
водителя углубишегося в область стартера.
Я был тогда под впечатлением первой поездки в Париж
и был полностью
раздавлен "культурой" тамошних жителей, в особонности, занятых в
сфере обслуживания. Короче, стало мне неудобно перед
иностранкой за хамское поведение проезжающего мимо транспорта.
Думаю, тяжело ей тут - у нас, среди русских людей -
жизнь свою коротать.
А главное, при их доброте и душевной мягкости, неизбежно
происходящих из
тех самых "священных руин Европы", каково жить с подобными
нам сволочами...
Но не прошло и минуты, как цивилизованная Европа высуналась из окна,
и слегка коверкая слова, но ясно и отчетливо,
окатила полусогнутого водилу, вместе с его жигуленком, вместе со
всей пробочной
компанией и прилегающими кварталами, включая дебаркадер киевского
вокзала,
да и всю Первопрестольную сочным отборнейшим трехэтажным
матом...
Враз завелась копейка, стронулся жигуленок, а Европа с
душераздирающим колесным визгом, сдобренным волабуевскими рифмами,
рванула в свой посольский рай.
Тогда, именно, я и поверил в наше светлое будущее...
В.М.
